* * *
Сейчас, вспоминая то время в скиту, я чувствую, что оно было самым светлым. Несмотря на физические трудности и хронический недосып. Оно было по-настоящему благодатным.
Господь даёт Свою благодать новоначальным послушникам авансом. Для чего? Чтобы человек знал: да, благодать будет, поэтому труды не напрасны. Появляется стимул ещё больше работать над собой. Но бывает так, что лишь один поступок, совершенный из греховных побуждений, может разом перечеркнуть полученную благодать.
В скитском храме царил холод. Тогда там были проблемы с отоплением, батареи чуть тёплыми, а на улице завывала самая настоящая сибирская метель. Мы включали масляный обогреватель. Клирос в этом храме был наверху, балкончиком, и поначалу мы вычитывали службу там, но потом холод стал таким невыносимым, что стали молиться внизу, стараясь не отходить от обогревателя. На ночном правиле очень выручали поклоны. Полагалось сделать 150 земных поклонов (когда каждый раз становишься на колени и касаешься лбом пола) за ночь, но я делала как минимум в два раза больше. Иначе не получалось.
Раньше я скептически относилась к утверждениям, что на морозе человек может заснуть. В ту скитскую зиму я поняла, насколько это реально, когда от холода клонит в сон, точнее - в некое забытье, когда замираешь и перестаешь понимать, где находишься. Поэтому поклоны были необходимы.
Но нельзя сказать, что ночная молитва была мучительной. Нет, вовсе нет. Я по своей гордости дико обижалась, когда на ночное правило назначали не меня. Завидовала сестрам. Как-то раз даже от обиды не стала ложиться спать и решила молиться в скитском домике, благо, меня не видят. Но Бог раскусил мою хитрость. И в тот момент, когда я, подбросив в печку дров, самозабвенно клала поклоны на кухне, вошла матушка игуменья (на правиле можно было выходить из храма, не прекращая молитвы по четкам. Этим пользовались как еще одним способом не заснуть).
Помню, как вызывающе я посмотрела тогда на матушку. Помню и её взгляд - грустный, но понимающий.
Мне было стыдно. Я прекрасно понимала, что поступаю самовольно и по гордости, что толку от такой молитвы не будет и вообще скорее всего будет один вред. Понимала, но все равно пошла на это.
Матушка ничего мне не сказала и вернулась в храм. А я легла спать - но перед тем, как уснуть, долго плакала. Да, лучше бы меня наказали, думала я. Это было бы гораздо легче перенести, чем молчаливый матушкин укор.
Глава 10
Подошёл Великий пост. Поскольку монастырская служба в это время особенно долгая и с довольно сложным уставом, меня, как клиросную сестру, из скита забрали. Туда уехали мать Арсения и трудница Вера.
Меня это даже обрадовало. Потому что в скиту становилось всё тяжелее в духовном плане. Одолевало уныние, молитва не спасала. В монастыре же я была занята своим главным - клиросным - послушанием, которое помогало отвлечься.
Недели Великого поста летели одна за другой. Вот уже и Пасха, и Светлая седмица. На пасхальной неделе всем разрешалось звонить в колокола. В тот момент на монастырской звоннице было всего четыре колокола. А я научилась звонить еще до поступления в монастырь - вначале на колокольне с 14 колоколами, а затем в храме, где было 10 колоколов. На монастырскую звонницу я и не рвалась. Да и притом, еще по осени, когда на престольный праздник - Покров - в монастырь приезжал епископ, я здорово опозорилась, не зная, как прилично позвонить, когда у тебя в наличии всего четыре колокола. Звон был ужасным, я долго после него пряталась на колокольне и плакала. К счастью, мне никто ничего не сказал, хотя некоторые сестры откровенно хихикали за спиной.
Но вот однажды, уже ближе к лету, совершенно неожиданно меня позвали к матушке и благословили ехать в Кемерово на фестиваль колокольного звона "Звоны над Томью". Он проходил в музее-заповеднике "Томская писаница". Уж не знаю - возможно, туда в обязательном порядке собирали звонарей из всех храмов епархии.
И да - мне благословили не просто посмотреть-послушать, но и самой позвонить.
Перед поездкой я очень сильно паниковала. Потому что долго не было возможности практиковаться, да и звонарем я была самоучкой, неопытным. Но благословение есть благословение - ты не имеешь права отступить.
И вот мы уже на фестивале. Я до последнего момента надеялась, что эта участь меня минует. К тому же, на фестивале было очень много профессиональных звонарей с большим опытом. А позориться самой и позорить монастырь не хотелось. Но - делать нечего.
На малой звоннице оказался чудесный подбор колоколов. Я, испуганная, поднялась на помост, взяла привычным захватом веревочки от малых - зазвонных - колоколов, нащупала ногой педаль благовестника. Мысленно перекрестившись, начала звонить.
Невозможно передать словами восторг, который появляется у звонаря во время звона. Это все равно, что взлететь и парить над землей.
Но мой восторг длился недолго. Неожиданно поднялся ветер. Он трепал полы подрясника, послушнический апостольник (головной убор), пытался спутать веревочки от колоколов. Но я все равно звонила.
А после этого фестиваля меня пригласили поучиться на звонарских курсах "Кузбасская звонница". К моей большой радости, матушка благословила мне эту учебу. Так я стала дипломированным звонарем.
Постепенно и в монастыре колоколов прибавилось. Теперь я могла не только звонить сама, но и учить этому других сестер.