Имена:
Сунбо Саши «洒石 – поливать камень»; Жу Фанья «返雅 – возвращаться, изящный»; Тан Гэнди «耕地 – пахать, пашня»; Тан Байсы «白丝 - белый шёлк»; Тан Сюнь «迅 – быстрый»; Гу Ли «粒 – зерно, крупинка»
Правый и левый мечи Бяньхуа "變化 - изменение, перемена"
Глава 3. Служанка.
На каменистом холме в пяти ли от Наньчана стояло родовое поместье рода Тан. Заложенное ещё Тан Гэнди, в последующие века оно перестраивалось лишь незначительно. Изумрудно-зелёная черепица в ясные дни почти окрашивала небо, а зимой радовала глаз. На территории поместья бил небольшой родник, питающий ручей, названный Хонси, Алый ручей, поскольку на дне его были в изобилии красные камни. Брал родник начало на южном склоне холма, и там же исстари возвели беседку для медитаций и маленьких чаепитий. Крыша беседки единственная в поместье была покрыта не чёрной и даже не зелёной, а ярко-оранжевой черепицей, одним из родовых цветов Клана Тан. Осень на юге Царства Хань тёплая и мягкая, и листва редко меняет цвет, но Тан Гэнди любил осень - и его потомки унаследовали его любовь, потому Осенняя Беседка считалась одной из самых красивых частей поместья. Из неё открывался прекрасный вид на окрестности.
Возможно, именно поэтому всё свободное время Глава Тан проводил либо в Осенней Беседке, либо на женской половине поместья.
Когда он только стал Главой и женился, его женой стала девушка из вассального клана, помолвленная с ним едва не с рождения. Через три года она вернулась в семью, так и не зачав ребёнка, и с тех пор Глава Тан брал в дом только наложниц. Тихий и задумчивый с юности, с годами он стал подобен призраку. Как яблоня, что проживёт ещё долгие десятилетия, но никогда не даст плодов.
Тем не менее он, не выходя из глубокой меланхолии, исправно посещал всех своих наложниц, и время от времени у них рождались дети. Но только дочери. Не всегда они переживали и первый месяц жизни, но их рождение говорило только о том, что у клана Тан есть шанс. И лекари настаивали на продолжении попыток.
Жизнь в доме Тан Байсы была тоскливой и грустной, хоть и спокойной. Он был совершенно равнодушен ко всем наложницам, никого не наказывал и по праздникам дарил положенные подарки. Он мог считаться образцовым мужем по местным меркам, и женщины даже немного сочувствовали его горю. Поскольку ни одна из них не могла родить ему наследника, конкуренции на женской половине дома почти не было. Наложницы были красивыми девушками, но Тан Байсы был слеп и глух к женской красоте. Не привлекали его и смазливые слуги. Так что большую часть времени девушки были предоставлены сами себе и, в отчаянных попытках не сойти с ума от тоски, вынуждены были стать очень уживчивыми. Не выдержавшие жизни в поместье вешались либо просили отдать их кому-нибудь другому, но шесть оставшихся вдохнули поглубже и сосредоточились на искусствах, рукоделии, воспитании немногочисленных живых девочек и даже азартных играх, поскольку это были единственные способы получить в жизни хоть какую-то радость.
Единственного сына родила Мэн Яхуа, третья дочь торговца рыбы с юга провинции. Когда стало известно, что она родила живого мальчика, это было подобно появлению в небе дракона. И даже то, что слабого мальчика очень быстро забрали из поместья и спрятали в другом, уединённом доме под большой охраной, не могло поколебать радость. Рождению наследника, пусть и от другой женщины, обрадовались все: по случаю рождения Тан Сюня обещались празднования, подарки, приёмы, да и в целом средь туч наконец-то выглянуло солнце. К тому же, зная Главу Тан, едва ли положение Мэн Яхуа будет слишком отличаться от положения других женщин, за исключением традиционного минимума.
Главным последствием возвышения Мэн Яхуа стало то, что истинной хозяйкой на женской половине Клана Тан стала её старшая служанка, некая Цзи Сянцао, уважаемая дама сорока двух лет, почётная вдова одного из воинов среднего круга Клана и исключительно непримечательная внешне особа. За тридцать лет службы Клану Тан она поднялась от младшей служанки до старшей дамы, с которой приходилось считаться и наложницам. Выше неё на женской половине был только главный евнух, и что знала она - знал он. И потому единственной причиной, по которой эта уважаемая женщина отправилась в вечерних сумерках на поиски золотой шпильки, потерянной во время дневного пикника, было то, что об этом её попросила Мэн Яхуа, её госпожа. Действительно, кто ещё сможет отыскать несколько цяней (для лаоваев поясняем, что это где-то 5 грамм) золота и драгоценных камней в высокой траве, да ещё и не присвоит себе такую ценность, как старшая дама поместья Тан, среди имущества которой есть шпильки и пороскошнее?
Увлечённая поисками, Цзи Сянцао не сразу заметила движение со стороны высокой стены, ограждавшей женскую половину поместья от мужской. Но потом подняла голову и увидела...
Мужчину.