— И что планируешь предпринять? — вновь поинтересовался начальник.
— Для начала опросить всех матросов караула, кто стоял на этом посту. Благо на праздники караул был от нашего полка. Затем, еще раз опрошу Игнатова. Ну, а когда прокуратура даст заключение, буду искать орудия взлома, то есть специальные кусачки и показывать всем канистру. Может, найду ее хозяина, — без энтузиазма ответил Чернов.
— А почему ты считаешь, что это происшествие имеет отношение к прошлым поджогам? — не унимался Нещерет.
— На первый взгляд, никакого. А вот накануне последней боевой службы, именно в редуктор этого вертолета подбросили болт. А этот случай прошел на одной волне с предыдущими пожарами, — попытался аргументировать свои предположения Чернов.
Чувствовалось, что Нещерет пытался найти какую-то взаимосвязь между этими событиями, но без материалов предыдущих расследований, ему было сложно понять, о чем идет речь.
— Так, все-таки, какие у тебя версии относительно мотивов? — вновь повторил он свой вопрос.
— Общие версии, как всегда, стандартные: месть, зависть, ревность, долги, деньги, карьера и, наконец, подрывная деятельность иностранных спецслужб.
Последнюю фразу он произнес с улыбкой, а затем добавил:
— А если серьезно, то, как и раньше, версий никаких нет. Точнее версии были, но они рассыпались, как карточный домик.
— Это и хреново. Поэтому, перед тем, как пойти опрашивать матросов, занеси мне все материалы по предыдущим ЧП. Может у меня на свежую голову, появятся какие-нибудь идеи.
Он, улыбнувшись, подмигнул Чернову и тихо вышел из кабинета.
Чернов зашел в казарму, когда прапорщик Солоха завершил построение личного состава. Увидев Чернова, он подбежал к нему, браво представился, а затем спросил:
— Товарищ, майор. Цель Вашего прибытия.
— Николаевич, — без церемоний обратился к нему Игорь, — Мне нужно опросить твоих бойцов, которые стояли в карауле по охране аэродрома на праздники.
— Да, я слышал об этом ЧП, — показывая свою осведомленность, произнес старшина. Он сложил руки за спиной и озабоченно помотал головой, а затем, с выраженным беспокойством на лице, добавил:
— Я сейчас посмотрю, кто там стоял на посту и сразу их Вам предоставлю. Проходите в канцелярию.
Он пропустил майора вперед, указав на открытую дверь кабинета. Прапорщик открыл постовую ведомость, провел пальцем сверху вниз и сделал записи на листке бумаги. Затем, подняв глаза на Чернова, предложил:
— Геннадьевич, Вы только скажите, что Вы хотите от них узнать, я их так подготовлю к беседе, что они, как миленькие, все расскажут, даже того, чего не было.
В качестве демонстрации своего боевого настроя, он поднял кулак и насупил брови.
— Спасибо, Николаевич, — улыбнулся Чернов, — Мне как раз нужно, узнать то, что было, а не то, чего не было. Поэтому я сначала попробую сам, а если не получится, то воспользуюсь вашей помощью.
— Ну, как знаете, — разочарованно произнес старшина, — Если вдруг что, я буду у себя в баталерке.
Игорь одобрительно кивнул головой и стал снимать шинель. В этот момент в канцелярию зашел один из матросов. Он поднес руку к головному убору и с легким акцентом доложил:
— Товарищ майор, матрос Латыпов по Вашему приказанию прибыл.
Парень был высокого роста, крепкого телосложения с широким скуластым лицом и миндалевидными глазами. По всей вероятности он был либо башкиром, либо татарином по национальности.
— Тебя, как зовут, — спросил юношу Игорь.
— Тимур, — теребя в руках шапку, сказал матрос.
— Присаживайся, Тимур, и расскажи мне очень подробно, как прошло твоя служба в карауле в праздничный день. Только очень подробно. Где и что видел, что показалось тебе подозрительным. Может быть, кто-то из офицеров просил тебя пропустить на стоянку, под предлогом, что забыл что-то. Только очень тебя прошу, рассказывай откровенно. Я не командир. Я разыскиваю преступника, который хотел взорвать вертолет, а, возможные, нарушения Устава караульной службы с твоей стороны меня не интересуют.
Матрос положил шапку на колено и, немного подумав, начал рассказывать: