Он усмехнулся, цокнул языком и продолжил:
— То-то же, затонувший вертолет, как затонувший корабль, обречен на гибель. Например, возьми судьбу парохода «Адмирал Нахимов». До того как стать «Нахимовым», он имел название «Берлин» и использовался вермахтом как транспортное и госпитальное судно. В январе 1945 года был торпедирован нашими катерами и окончательно подорвался на своей же мине на траверзе порта Данциг. Он затонул и только в 1947 году был поднят и восстановлен в Германии. В 1986 году он столкнулся с сухогрузом в Черном море и опять затонул.
Аналогичная судьба у крейсера «Варяг». Его после затопления подняли японцы, потом вернули царской России. Затем отправили в Англию на ремонт, но при буксировке он сел на мель, и, в конечном счете, ничего не оставалось делать, как его распилить на металлолом. Так что не будут летчики летать на поднятом со дна моря вертолете. Нет, не будут.
Войтенко поправил фуражку и погрузился в свои мысли.
Так, за интересной беседой, незаметно пролетело время в пути, и «УАЗ» подъехал к штабу полка. Игорь вылез из автомобиля, поблагодарил инженера и направился в казарму.
Прапорщик Солоха, как всегда, сидел в баталерке и сосредоточенно считал простыни. Увидев, Чернова, он вскочил с места и подбежал к нему:
— Старшина полка прапорщик Солоха, — представился он. — Здравия бажаю, товарищ капитан. Что-то вы не больно жалуете земляков. В гости не заходите, а ведь обещали с бойцами воспитательную работу провести.
Для старшины земляками были все, кто прибыл на Север с Украины, причем неважно из какой области.
— Александр Николаевич, я свои обещания помню. Вот как раз сейчас и зашел для того, чтобы изучить личные дела матросов, а потом, с кем посчитаете нужным, пообщаюсь индивидуально, — на ходу сориентировался Чернов. — Вы мне дайте на денек-другой личные дела матросов, я их у себя изучу и сразу вам верну.
— Не получится, — почесав лысину, ответил старшина. — Вы же в курсе, в полк приехал новый замполит, так он забрал все документы на матросов для ознакомления. Третий день уже у себя держит.
Он виновато посмотрел на сотрудника Особого отдела и высказал предложение:
— А может, давайте я расскажу все, что вам нужно, про тех, с кем надо пообщаться. Я ведь обо всех все знаю. Что вам дадут те бумаги?
— Нет, — решительно ответил капитан, — я привык сначала ознакомиться с личным делом человека, а потом уже идти с ним на контакт.
— Понимаю, — многозначительно сказал прапорщик, — я тоже привык верить документам, а не словам. Тогда давайте я вам позвоню, когда замполит вернет личные дела?
— Не стоит волноваться, я сам зайду к замполиту, заодно познакомлюсь с ним и заберу у него бумаги, — успокоил «земляка» Игорь.
На прощание они любезно пожали друг другу руки, и Чернов направился в штаб.
Подойдя к двери кабинета заместителя командира полка по политической части, Игорь громко постучал, но никто не ответил. Он толкнул дверь, но она оказалась заперта.
— Не ломись, нет его, — услышал он за спиной знакомый голос майора Сизова. Тот шел по коридору с папиросой во рту и рулоном ватмана в руках. — По семейным обстоятельствам он в отпуске. За семьей поехал в Лахту и заодно контейнер отправить. А у тебя что-то срочное?
— Нет, — ответил Игорь, — просто закрутился, не успел с ним познакомиться.
— Не волнуйся, через неделю он вернется, сам к тебе прибежит, замполиты без вашего брата жить не могут. Так что еще неизвестно, кто первый должен знакомиться.
Сизов ухмыльнулся, обнажив желтые зубы, и вальяжной походкой направился в свой кабинет.
На следующий день Чернов до обеда просидел в своем кабинете, обдумывая дальнейший план действий. К сожалению, никаких серьезных идей в голову не приходило, и он решил действовать по обстановке. Ближе к обеду он отправился в вычислительный центр. Простояв около сорока минут за капониром и наблюдая за входной дверью, Чернов наконец дождался, когда Лобанов вышел из здания и направился на обед. Игорь выждал еще пару минут и ускоренным шагом пошел к Бондаренко. Тот сидел в своем кабинете, пил чай и читал книгу. Чтобы не закрывать вычислительный центр, они с Лобановым ходили на обед по очереди.
Увидев вошедшего Чернова, трясущегося от холода, старый капитан удивленно спросил:
— Ты откуда такой замороженный?
— С аэродрома иду, как назло не одной попутной машины не было. Можно я у тебя погреюсь? — Игорь сам не заметил, как перешел с Бондаренко на «ты».