Вскоре после открытия фронта нами были разосланы агитаторы, которые должны были провести кампанию не только среди армии, но и среди мирного населения. Одновременно штабом был издан приказ, по которому продавцы самогона обязывались продавать его не выше установленной приказом цены. Всякий, уличенный в нарушении этого постановления, подвергался суровой каре.
За наполнением и проведением в жизнь этого приказа, как мы и ожидали, особенно рьяно наблюдали сами заинтересованные потребители. Следствием этой меры было значительное сокращение выработки самогона. Уж очень невысок оказался процент прибыли, и заниматься этим делом стало невыгодно.
Кроме того, за появление на улице в нетрезвом виде, полагалось суровое наказание. Хулиганство же и мародерство карались расстрелом.
После того, как проведена была широкая агитационно-просветительная кампания о вреде пьянства и население и армия были достаточно подготовлены, среди них проводились собрания, на которых выносились резолюции с требованием полного запрещения выгонки самогона.
Когда к концу марта нам удалось почти повсеместно провести такие резолюции, то штабом был издан приказ о полном запрещении самогоноварения под страхом расстрела.
Почти во всех отрядах к этому времени пьянство было ликвидировано. И лишь только в некоторых, далеко отстоящих от штаба, оно еще давало себя чувствовать, но после того, как несколько наиболее неисправимых самогонщиков были расстреляны, то и там выгонка прекратилась.
Правда, бывали и потом отдельные случаи пьянства, особенно среди солдат тех наших отрядов, которые действовали в тылу у противника: там самогон был в изобилии. Для прекращения этого применялись следующие меры: всякий, уличенный в пьянстве, обезоруживался и отправлялся в тыл на принудительные работы сроком до одного года.
В результате всех принятых мер и нескольких приговоров к расстрелу выгонка самогона и пьянство в пределах занимаемой нами территории были совершенно искоренены.
XIV. ЖИЗНЬ В ТАЙГЕ
Вместе с нами при отступлении в тайгу из Тасеевского района пошло несколько тысяч беженцев. Вместе с отступающей армией двигался колоссальный обоз в 800 подвод, на котором беженцы везли свои семьи и кое-какой скарб. Все, способные носить оружие, вступили в армию, так что беженцы состояли почти исключительно из женщин, детей и стариков.
Придя в тайгу, беженцев расположили в глубоком нашем тылу — на реке Оне — недалеко от лаборатории. Они сами из березовой коры понаделали себе жилье — шалаши. Но эти шалаши годились только для лета, а нужно было быть готовыми к зиме.
В июне и июле колчаковская армия, хотя и начала отступать, но была еще достаточно сильна и отступала медленно. По нашим сведениям, в ней было около 100 000 одних офицеров и такое же количество добровольцев. Следовательно, вполне классово-сознательных солдат белогвардейцы насчитывали свыше 200 000 человек{71}. Армия в условиях гражданской войны достаточно сильная. Поэтому мы, будучи осторожными, полагали, что процесс отступления может затянуться на значительно более длительный период, чем это имело место в действительности.
Ввиду этого было решено устроиться в тайге поосновательнее с тем, что если нас застигнет зима, то мы будем вполне приспособлены к перенесению зимних, холодов.
Раздобыли кое-какие инструменты, главным образом, кирки и лопаты и принялись выкапывать землянки и оборудовать в них из глины лечи.
В летний же период занимались заготовкой фуража для скота, которого у нас к этому времени осталось до 3 000 голов. Выстроили амбар для хранения 5 000 пудов зерна. Кроме того, выстроили 2 мельницы. Также организовали временный кожевенный завод и приступили к постройке более фундаментального. Воздвигли зимние стайки для скота и др.
Осенью совершили набег на Шеломки, где находились белые, и угнали у них стадо скота в 2 000 голов. Означенный скот забили, и, таким образом, на зиму обеспечили себя мясом. К этому же времени в амбаре у нас было запасено до 2 000 пудов зерна.
В тайге как армия, так и беженцы получали определенный паек, состоявший из муки, соли и мяса. На детей, кроме того, выдавалось по норме молоко.
Беженцы и тыл, как было уже сказано, были расположены несколько в стороне, в глухой тайге. Вызвано это было тем соображением, что в случае, если бы главные силы белой армии отступили по дороге, где находились наши части, то нам пришлось бы отступать, ибо силы противника во много раз превышали наши.
Таким образом, все было предусмотрено и учтено на случай, если обстановка примет тяжелый для нас оборот.