Мы рассмеялись.
— Почему же болотце?
— А потому, молодой человек, что в болотах обычно водятся черти, водяные, лешие и тому подобная нечисть.
Я улыбнулся, но увидел, что это было сказано совершенно серьезно.
Офицер задумался, посмотрел на часы.
— Ну, дорогие гости, не надоели ли вам хозяева? — Мы попрощались и ушли.
— Ну, как вам показался Сибирцев?
— Странный тип. А кто он по должности?
— Так… есть одна такая должность, — уклончиво ответил капитан и к этой теме больше не возвращался. Остаток пути прошли молча, только у самого особняка капитан задумчиво произнес.
— И всюду-то он видит нечисть, — фриц бежит без оглядки, а ему не до этого. И в городке нашем никаких особых объектов нет, одни госпитали, ни один черт немецкий сюда не заползет — нечего здесь делать. Тыловичок. Отсюда и страсти-мордасти.
— Какие еще страсти, Сергей Петрович?
— Так… ерунда… мистика… А знаете, в нашем городке ведь немцы есть.
— Какие немцы?
— Обыкновенные, мирные жители, семей с десяток наберется, а вот, кстати, один из них, на маслозаводе работает. Петер, ком!
Худой светловолосый мальчик лет пятнадцати слез с велосипеда и подошел к нам.
— Что угодно господину коменданту? — заговорил он по-польски.
— Что угодно? Хм. Покажи велосипед.
Капитан взглянул на марку.
— «БСА» — ничего машина. Гут.
— Не шибко гут, — я указал на колеса.
Покрышки были прикручены к ободьям веревочками и вместо камер набиты опилками. Я заговорил с мальчиком по-немецки.
Услышав немецкую речь, он насторожился, потом заулыбался.
— Вы хорошо говорите по-немецки, господин офицер.
Я улыбнулся.
— Я не господин, Петер, а товарищ. Понимаешь? Давай руку, — я крепко пожал узкую мальчишескую кисть, — ясно?
— Ясно, — прошептал Петер, — камрад.
Вечером мы с капитаном и Сибирцевым сидели у маленького бассейна во дворе особняка, бросали крошки хлеба рыбкам, слушали тихие песни наших солдат. Слова русской песни будили воспоминания о далеких родных краях.
У бассейна цвели раскидистые черешни; лепестки, сбитые ветром, падали в воду; а рыбки, принимая их за крошки хлеба, подхватывали лепестки и уходили вглубь, поблескивая в лунных лучах узкими серебристыми телами. И так было тихо и мирно кругом, что опять казалось, что нет никакой войны, что все прошедшее за последние годы — сон, который никогда не повторится.
…Но война продолжалась. В эту же ночь она занесла свою костлявую лапу над нашим городком. Вдруг послышались взрывы. Я вскочил с дивана и, затягивая на ходу пояс, сбежал по лестнице вниз. Капитан уже был здесь и, вслушиваясь в торопливый рапорт дежурного, отдавал распоряжения. Толком никто ничего не знал. Взрыв и стрельба произошли в районе домика, где жил Сибирцев. Туда помчались конные патрули. Известий от них не было.
В комнату вбежал солдат.
— Товарищ капитан, машина готова!
— Едем! Старшина командуй. Вы, Курганов, со мной!
Машина понеслась по спящим улицам. Уже совсем рассвело. От мостовой поднимался пар. У костела нас встретили конные. Коренастый сержант соскочил с коня, вытянулся перед капитаном и взволнованно доложил.
— Товарищ капитан, в квартиру Сибирцева брошена граната. Наш патруль видел бегущих людей, окликнул их, в ответ был открыт огонь из автоматов. Младший сержант Чернов убит, ефрейтор Лобода ранен в голову.
— Прочесать окрестность!
— Есть!
Мы вошли в дом. Перепуганная хозяйка-полька жалась в углу, отсутствующим взглядом смотрела на солдат. В комнате лейтенанта царил разгром, разметанная взрывом переломанная мебель валялась по углам. Стены были сплошь изъедены сотнями осколков. Сам Сибирцев лежал посреди комнаты ничком.
Первым опомнился капитан.
— Обыскать дом. Труп в комендатуру. Вызвать из госпиталя врача. Лободу на перевязку. Курганов!
— Я!
— Возьмите документы убитого.
Я снял с пояса убитого кобуру с пистолетом, расстегнул карманы, вынул документы, снял два ордена Красной Звезды и медаль «За отвагу».
Капитан тем временем обследовал письменный стол, собрал с него бумаги (очевидно, в момент убийства Сибирцев писал). Пока капитан собирал в планшет разлетевшиеся по всей комнате листы, я подошел к окну просмотреть документы. Их было немного — партбилет, вещевая книжка офицера, удостоверение личности. Я раскрыл стандартную маленькую книжечку с гербом нашей страны и звездочкой на негнущейся обложке. Совсем молодой Сибирцев смотрел на меня с фотографии.