— Ну смотри дорогой, ты стрелял? Стрелял! Труп есть? Есть. значит ты его и завалил, стрельнул ему в голову, а он и помер, — распинался один из оперов, а второй ему поддакивал. Криминалист в этом безобразии не участвовал, т. к. ушел вместе со мной осматривать труп. Офицер-стрелок, т. к. ни хрена не помнил, схватился за голову и завыл, причитая, что он не хотел и прости меня Петя. Может я тогда и неправильно сделал, но приказал прекратить цирк, с якобы раскрытым убийством, и заняться своими непосредственными обязанностями. Тем более, что дежурная по станции подтвердила, что она сама лично видела, как проходящая электричка снесла голову погибшему. Так что никакой стрельбы с трупами не было и быть не могло. Просто опера есть опера…
Труп осмотрели, стрелка доставили в дежурную часть, утром, когда проспался, опросили по свершившемуся факту и отпустили. С операми провел воспитательную беседу, на предмет того, что ничего не было. Они долго бухтели на предмет потраченных патронов, но я тоже не вчера родился, и знал, что неучтенные патроны у них есть всегда. Гильзы, конечно, собрали почти все, но, что-то и осталось. А окончательно пришли к консенсусу, когда я выставил им две бутылки коньяка, которые притащил наш «стрелок». Хотя они долго еще потом «бухтели». Офицер, потом, вообще ящик коньяка притащил этим операм, так что все закончилось для него хорошо. Не стал я его трогать, т. к. он был боевым офицером, несколько войн прошел, так что всё для него закончилось хорошо, да и для нас тоже. Хотя «стрёмно» тогда было не по-детски. Правда я это уже понял потом, когда мы вернулись по домам.
Мораль — не надо ходить на охоту пьяными. Тогда и голова на месте останется.
Злодей и любовь
Любовь зла — полюбишь и козла. Странная история… Мораль — делайте добро, и оно вернется к вам, главное, чтобы не с кирпичом… "Предупреждение: Не вычитано".
Как-то сидел я в своём кабинет, занимался текущей работой — готовился к выступлению в суде, писал обвинительную речь. Со мной в кабинете сидел мой коллега — Манарбек (казах по национальности). Правда по-русски говорил и писал получше многих русаков.
Где-то за неделю до этого, новый прокурор воспылал желанием рассадить по кабинетам следователей со следователями, помощников прокурора с помощниками прокурора. До это все сидели вперемешку. Никого это не трогало и не мешало. Но новый и молодой прокурор решил показать, что он хороший управленец и прокурор… Ну да, посидел у нас три или четыре месяца, затем как пробка вылетел. Ему было поставлено условие: или по собственному, или через возбуждение в отношении него уголовного дела. Дурачок оказался, хотя отработал несколько лет следователем в нашей прокуратуре, правда это еще до моего прихода в прокуратуру было.
Сопротивлялись мы отчаянно, все уже привыкли к своим соседям, а тут всё по новой. Тихо саботировали переезды: то допрос, то поход в суд, то вообще некогда…
Но пришлось смириться и переехать в новые (старые) кабинеты. Манарбек, как раз, перевелся со следователя в помощники прокурора, надоело ему работа следователя. При чем следователем он был достаточно жестким, сотрудникам милиции спуску не давал. Они у него по струнке ходили, когда он с ними общался.
Так вот, неожиданно в кабинет влетает мужик. По внешнему виду типичный «синий» (так называют уголовников со стажем — худющие, все в татуировках и на лицах печать сидельца). Мы маленько приху…ли, т. к. обычно эти товарищи к нам добровольно не ходят, т. к. «западло». А тут без наручников и положенных сотрудников милиции по бокам…Нам их обычно в таком виде и таким сопровождением приводили в кабинеты. Ну либо они сидели в клетке, когда мы по судам ходили и поддерживали государственное обвинение.
С ходу, он изложил нам свою историю. Сказал, что больше ему идти некуда и не к кому. А мы прокуратура и должны помогать гражданам, пострадавшим от сотрудников милиции. Н-да… Ну простым обязаны, да и к таким как он — тоже. Но как-то всё это было необычно. Кстати, у нас действительно не делили граждан по этой категории. Если нарушили права, то включался аппарат государственного «насилия». Ну так мы это называли. Надо — возбудим дело, надо — посадим любого, кто нарушил закон. За нами не ржавело…
Так вот, сиделец рассказал нам, что сидел он в колонии (еще тот кадр — разбои, грабежи, кражи, покушение на убийство; уже не помню, но кажется полжизни отсидел) на территории Свердловской области. У нас их там достаточно много.
В общем, списался с какой-то женщиной и началась у них долгая переписка. Вот удивляет и что этим бабам надо, вы не представляете, сколько баб пишет этим товарищам — тысячи. Но не мне их судить.