Только машинка это очень капризная и своенравная. Она, как правило, сломана, то есть отдыхает, а если работает, то во время работы бьет током любого, кто к ней подойдет. Поэтому к ней требуется индивидуальный подход — в резиновых перчатках и сапогах.
Семинаристы, идущие на послушание, говорят: «Припахали на работу».
За провинность могут дать наряд вне очереди, как в армии.
А теперь история о том, как припахивают и как пытаются откосить от послушания. Один семинарист, назовем его Вася, имел освобождение по здоровью от физических работ, связанных с поднятием тяжестей больше двух кэгэ. И вот ему дают послушание подмести территорию. Но работать Вася крайне не любил, и он напомнил о своем освобождении помощнику, распределявшему работу. Помощник оказался находчивым детиной и притащил безмен, дабы взвесить метлу. Метла весила ровно один килограмм триста пятьдесят граммов. Ленивому студенту пришлось смириться и приступить к подметанию двора.
Семинарское хозяйство очень большое, к тому же семинария и академия по структуре — маленькое автономное государство, находящееся на самообеспечении. У МДА есть и подсобное хозяйство, проще говоря, колхоз, который обеспечивает столовую частью продуктов. Студенты трудятся на кухне, в котельной, в гараже, водят экскурсии по Лавре. Экскурсии — самое приятное из имеющегося перечня. Одним словом, почти все, как в армии, кроме туалетов. Вот туалеты воспитанники не моют, для этого имеются наемные уборщицы.
Есть в арсенале послушаний круглосуточные дежурства на вахте — ЧОПов семинария и академия не имеет, поэтому порядок также поддерживается внутренними силами. Круглосуточные дежурства — это психологически одно из самых тяжелых послушаний. Вы скажете: ну а как люди в ЧОПах работают, в больнице и на «скорой помощи»? Но в семинарии есть один нюанс: студент от учебного процесса не освобождается и вынужден зубрить уроки прямо во время вахты, а дежурства бывают даже и сутки через сутки (правда, только на каникулах). Сутки на стуле в семинарском проходняке, как правило, продуваемом всеми сквозняками, — не самое приятное занятие. Спать запрещено, за этим зорко следят помощники и сам инспектор, который может нагрянуть посреди ночи с проверкой. Зачастую на таких бдениях от безумной сонливости воспитанников спасает только фирменный бурсацкий чифирь: одна маленькая пачка чая «со слоном» (теперь рекламщики назвали его «тот самый» в расчете на ностальгирующую целевую аудиторию) на литр кипящей воды.
Раз уж зашла речь о дежурствах, хочется рассказать о семинарском корпусе; далеко не все знают о его кровавом прошлом. Корпус этот находится возле того самого заброшенного парка, облюбованного воспитанниками для свиданий. Старое трехэтажное здание красного кирпича стоит вне стен Лавры. Их разделяет глубокий овраг с маленькой речкой, а корпус соединяется с Лаврой узким длинным переходом, по которому всегда спешат на занятия и с занятий регентши и семинаристы.
В советское время, почти до конца восьмидесятых в этом корпусе находилась женская консультация с абортарием. Примечательно, что сам абортарий был устроен прямо в храме преподобного Иоанна Лествичника, который находится внутри архитектурного ансамбля. Когда власти передали здание МДЛ, туда почти сразу после спешного ремонта заселили семинаристов, устроили спальни, учебные комнаты. Стали восстанавливать храм. Время, пока храм восстанавливали, было самым страшным для обитателей сего учебного заведения. Дело в том, что в корпусе обитали привидения! Думаете, время гоголевского Вия прошло? Нет. По ночам в длинных гулких коридорах слышны были стуки и странные шумы. Говорят, что иногда даже летали предметы, семинаристы, дежурившие на вахте, видели и призраков, от которых волосы шевелились и мурашки бегали по телу. В те жуткие ночи очень часто иеромонах Ростислав обходил корпус с кадилом и молитвой. После его обхода становилось спокойнее. Эти явления объяснялись тем, что в храме семинарского корпуса многие годы убивали нерожденных младенцев. Кошмары прекратились только после освящения храма и всего здания.
По воспоминаниям студентов первых послевоенных выпусков, им тоже было несладко. Академии отдали лишь половину здания, и храм соседствовал с клубом. Идет всенощная, а рядом гремят страсти советского фильма первых пятилеток или танцы. А в самой Лавре, на месте трапезного храма, была МТС — не салон сотовой связи, а станция по ремонту тракторов и тяжелой сельхозтехники, что тоже сильно мешало размеренному ритму здешней жизни.
Увольнительные
О, эти долгожданные увольнительные!
Всё как в военном училище. Хотите домой, к друзьям или на свидание — пишите прошение на имя инспектора. С увольнительной семинарист обязан возвращаться строго в указанное время, например, если указано до отбоя, то строго до отбоя. Отбой в одиннадцать часов. Опоздание нещадно карается выговором с занесением в личное дело, регулярные опоздания — исключением. В армии допускается опоздание с увольнительной на три часа, в семинарии никаких опозданий не допускается.
На семинарском сленге простой выговор назывался «величанием», строгий выговор с урезанием стипендии — «тропарем», а отчисление — «ныне отпущаеши». Кто знаком с богослужебной терминологией, поймет, о чем идет речь. «Тропари» вывешиваются на специальную доску. Любые действия вне регламента положено в обязательном порядке оговаривать с дежурным помощником. Например, если студенту необходимо пойти в библиотеку, положено официально отпроситься. Но на этом контроль не заканчивается. Помощник не поленится сходить в библиотеку и проверить, есть ли там отпросившийся, или, может, он уже слинял по своим делам. Если семинариста не обнаружат, ему светит объяснительная. Каждая объяснительная, как правило, сопровождается профилактической беседой у отца-инспектора.
После двадцати объяснительных студенту вывешивается «тропарь автоматом», то есть уже без прохождения профилактической беседы. И так во всем.
Так что, как видите, у администрации всегда есть действенные рычаги влияния на студентов.
Вспоминается случай из семинарской жизни моего мужа — один из способов избежать «тропаря».
Однажды, будучи студентом третьего класса, он должен был ехать в Москву на венчание к другу. О друге этом еще будет упомянуто, так как именно он стал впоследствии миссионером в Китае.
Но вернемся к нашей теме. Увы, увольнительную ему дали только на утро того дня, на который назначено было венчание. Таким образом, на венчание он или не успевал, или очень сильно опаздывал, что в данной ситуации одно и то же.
Пришлось пойти на хитрость. В Москву мой семинарист уехал вечером перед отбоем, а его соседу по комнате поручено было организовать надежное прикрытие с тыла. Сосед разложил постель, открытую книгу положил на тумбочку, поставил чашку якобы недопитого горячего чая. Для полноты эффекта присутствия положил надкусанное печенье. Во время вечерней проверки на вопрос помощника, где такой-то воспитанник, сосед уверенно, с честными глазами ответил, что в туалет вышел — живот прихватило. Пояснив, что на обед котлеты были не очень, самого весь день мутит. Помощник недоверчиво осмотрел комнату и молча удалился.
Фокус удался на славу.
Семинарский быт
Быт — он и в Африке быт.
Семинаристы живут в комнатах, называемых, как в больнице, палатами, от четырех до пятидесяти человек в комнате. Самым привилегированным считается относительно новый пятидесятый корпус, «полтинник». С ним связана трагическая история, послужившая поводом к постройке нового здания.
В 1984 году в старом корпусе произошел сильный пожар, унесший жизни пяти студентов. После этого случая на месте сгоревшего общежития и был отстроен новый корпус с улучшенными бытовыми условиями, но память о страшном пожаре по сей день жива.
Комнаты в пятидесятом корпусе рассчитаны всего на четырех человек, в каждой комнате есть туалет и умывальник — ну просто номера «люкс». Проживают в «полтиннике» студенты старших классов и академисты, можно сказать, избранные касты. Почему люкс, вы узнаете ниже; все познается в сравнении. Остальные здания очень старые, с «удобствами» на этажах, и о комфорте не может быть и речи.