Суворов, вскоре пожалованный в звание генералиссимуса, отправился к армии, а вслед за ним и великий князь Константин Павлович. История наполнена его победами; все иностранные писатели и самые французы не умолчали об оных. Я довольствуюсь сказать, что он лучших французских генералов во всех местах в нарядных баталиях разбил; все крепости, занимаемые французами, были взяты, и очистил всю Италию менее, нежели в одну кампанию, которую французы завоевали в три. Король Сардинский, получив обратно Пиемонт, наименовал его своим cousin, «родственником»[206], а государь император Павел пожаловал его князем Италийским. Уже намеревался он перенести свое оружие внутрь Франции; но по интригам австрийцев принужден был идти в Швейцарию для соединения с Корсаковым, но тот уже был разбит Массеною[207]. Лишенный всех способов, которыми обещали австрийцы снабдить его, проходил он с своею армией, поражая французов, через те горы, где путешественники с опасностию в малом числе проезжают. Государь, в справедливом негодовании на австрийцев, отозвал свои войска в Россию.
Герман в Голландии, не дождавшись высадки великобританских войск, от безрассудной запальчивости был совершенно разбит.
Генералиссимус князь Италийский, cousin короля Сардинского, граф Александр Васильевич Суворов-Рымникский, прибыв в С.-Петербург, занемог, и чрез несколько времени смерть прервала преславную жизнь его; государь почтил память его трехдневным трауром всей армии.
Бонапарте, прибывший из Египта и сделавшийся консулом, собрал русских пленных, обмундировал в русские мундиры и препроводил их императору Павлу. Император тем был так восхищен, что с Францией сделал мир. Под конец своего бурного царствования сделал (он) с Наполеоном союз, объявил войну Англии и намеревался через Киргизскую степь и Бухарию послать войска в Индию. (Но цель была завоевать Хиву.) Уже корпус войск назначен был выступить из Оренбурга, 20 тыс. донских казаков были уже близ Волги, как внезапная смерть Павла I прекратила таковое гибельное предприятие.
Смерть ему приключилась от апоплексического удара в Михайловском замке 11 марта 1801 года, около полуночи[208]. Царствование его продолжалось четыре года и четыре месяца, от роду же ему было сорок шесть лет, пять месяцев и двадцать дней[209].
Великие земли! И вы подвержены той же участи, как и все смертные; берегитесь быть злыми, заставьте себя любить ваших подданных, тогда вы будете жить как отцы в своих семействах и избавитесь от таковых подобных апоплексических ударов.
VII. Царствование Александра I
1801 года 12 марта император Александр I Павлович вступил на престол. Более всего обрадовало Россию, что в манифесте о восшествии своем он возвестил, что будет царствовать по сердцу бабки своей, великой Екатерины.
Я с женой в начале сего месяца поехал из Москвы в приданые ее казанские деревни[210], но за распутицей принужден был завесновать[211] в Нижнем Новгороде. Случилось мне быть у кн. Грузинского[212], как ввечеру, часов в девять, вбегает почтмейстер[213] в расстроенном виде, вызывает хозяина в кабинет; пробыв там с минуту, он с поспешностию отправился обратно. Князь отвел меня к стороне и сказал, что проехал курьер в казанскую адмиралтейскую контору с манифестом императора Александра о вступлении его на престол, что подорожная у того курьера печатная по приказу императора Александра I. Время было критическое. «Отчего же нет с манифестом курьера в Нижний?» — сказал я князю. «Пожалуйста, никому не говорите: из того могут произойти ужасные последствия». На другой день поутру нижегородский купец Костромин, пришед ко мне, сказал, что он уже дня три ожидал сего интересного и приятного известия. Несмотря на скрытность, весь город знал о проезде того курьера, и все были в ужасном недоумении. Уже на третий день в полночь услышан был заунывный звон соборного колокола. Губернатор[214] прислал ко мне объявить о получении манифеста, предлагая мне прибыть в собор к присяге: тогда только отлегло на сердце. Причина замедления сенатского курьера была та, что он с сим манифестом послан был по пути сперва в Ярославль и Кострому, а потом уже прибыл в Нижний и отправился в дальнейшие губернии.
206
Карл-Эммануил IV пожаловал Суворову права члена королевского дома. Суворов писал А. К. Разумовскому: «Сардинский король пожаловал мне диплом своего Грандмаршала, князя и Кузена в знак награждения» (Суворов A. B. Письма. М., 1987. С. 347). 25 августа 1799 г. Павел I позволил ему принять этот титул, добавив, что «чрез сие Вы и мне войдете в родство».
207
А. М. Римский-Корсаков был разбит Массеной в сражении при Цюрихе 14–15 сентября 1799 г.
209
В Соловецком монастыре был монах Авель, предсказавший смерть императрице Екатерине и потом императору Павлу со всеми обстоятельствами краткого его царствования. За год до смерти императрицы Екатерины сей Авель, пришед к настоятелю того монастыря, требовал, чтобы донести до сведения ее, что он слышал вдохновенный глас, который должен он был ей объявить лично. По многим отлагательствам и затруднениям, наконец, донесено было ей, и приказано было его представить: тогда он ей объявил, что слышал он глас, повелевший ему объявить ей скорую кончину. Государыня приказала его заключить в Петропавловскую крепость. По кончине государыни император повелел, освободя его, представить к нему; когда он ему предсказал, сколько продолжится его царствие, государь в ту же минуту приказал его опять заточить в крепость. Смерть, однако ж, исполнилась в назначенный срок. По вступлении на престол Александра I он был освобожден. За год до нападения французов Авель предстал пред императором и предсказал, что французы вступят в Россию, возьмут Москву и сожгут. Государь приказал его опять посадить в крепость. По изгнании неприятелей он был выпущен. Сей Авель после того был долго в Троицко-Сергиевой Лавре и Москве; многие из моих знакомых его видели и с ним говорили: он был человек простой, без малейшего сведения и угрюмый; многие барыни, почитая его святым, ездили к нему, спрашивали о женихах их дочерей; он им отвечал, что он не провидец и что он тогда только предсказывал, когда вдохновенно было велено ему, что говорить. С 1820 года уже более никто не видал его, и неизвестно, куда он девался.
210
Е. П. Энгельгардт в Казанской губернии принадлежали «сельцо Каймары, Кирилловское тож» Казанского уезда и деревня Атамыш Царевококшайского уезда. После смерти Е. П. Энгельгардт они отошли ее дочерям: Каймары — Анастасии Львовне, Атамыш — Софье Львовне. По документам раздела (1822 г.) крепостных душ в первом значилось 631, во втором — 256. Кроме того Е. П. Энгельгардт принадлежали сельцо Скуратово в Чернском уезде Тульской губернии, и купленное в 1816 г. подмосковное Мураново в Дмитровском уезде (по купчей — 78 душ).
212
Кто именно из князей Грузинских имеется в виду, установить не удалось; под Нижним Новгородом находилось родовое имение кн. Грузинских Лысково.