Дядя Вася, алкоголик, занимавший в сталинке одну из комнат, знал Ольгу с детства. Пропив все, он ухитрился, однако, сохранить остатки осторожности и отдал Ольге документы на свое жилье на хранение. При этом он, будучи в трезвом состоянии, накрепко вбил себе в голову одну фразу: «У меня есть агент». Всем мутным личностям, пытавшимся обсуждать с ним его квартирный вопрос, щедро наливая один стакан за другим, в самом невменяемом состоянии он сообщал о наличии у него агента. Через некоторое время личности оставили его в покое. Ольга стояла на страже его интересов.
Саша и Маша, не зная об этом обстоятельстве, вечером пришли в сталинку с предложением расселиться вообще без агентства.
— Мы готовы приобрести вашу квартиру, — сладко пела бабушке Маша. — Скажите нам, что вы хотите купить, и мы сами вам это найдем.
Из комнаты, почесывая бок, вылез дядя Вася.
— Вы кто, блядь, такие? — спросил он, моргая мутными с перепоя глазами. — Покупа-а-а-тели? У меня есть агент! Вон, ее телефон на обоях у двери записан, звоните. А то ходют тут, блядь, отдыхать людям мешают.
И захлопнул дверь комнаты перед носом у Маши.
Попытка сэкономить была отбита со всех сторон. Время шло, в любой момент на сталинку мог найтись другой покупатель. Надо было подписывать договор с агентством. Нас попросили внести пятьсот долларов аванса.
Согласовав со всеми время встречи, я приехала в агентство, продававшее сталинку. Саша и Маша появились чуть позже. И преподнесли мне очередной сюрприз. Они приехали втроем. Третьим был дедушка в поношенном коричневом костюме, в старомодных очках и со старческими пятнами на морщинистом лице.
— Знакомься, — сказала Маша. — Это наш консультант, советник юстиции Иван Сергеевич.
Я поздоровалась. В душе шевельнулось нехорошее предчувствие. Советник юстиции в силу своего возраста давно уже не мог заниматься практической работой, и уж с квартирными сделками, прохождение которых определялось практикой рынка в гораздо большей степени, нежели законами, он точно никогда не имел дела. Но смело собирался консультировать.
Переговоры начались. Сделка была очень сложной. Мне надо было найти покупателей на две квартиры — в Озерках и в Купчино. В один день появиться они не могли. Значит, сначала надо было найти такого, который хотел бы и мог бы ждать, пока найдется второй. В какой момент это произойдет, не мог знать никто. При этом агентству, расселявшему сталинку, надо было заранее найти две квартиры — одну, двухкомнатную, предпринимательнице Татьяне, вторую, в области, дяде Васе, причем такие квартиры, продавцы которых стали бы ждать, пока покупателей найду я. При этом всех должны были устраивать местоположение и цена покупаемых и продаваемых квартир. И документы по всем объектам должны быть подготовлены к нотариату, который должен проходить в один день. У некоторых документов есть срок годности, и весьма короткий. Их нельзя заказать заранее, а нужно получать буквально накануне нотариата.
Мы обсуждали срок действия договора. Менеджер Ольги, Света, давала мне на поиск покупателей три месяца. Это были отличные условия. Но тут вмешался консультант.
— А что будет, если за три месяца мы не найдем покупателей? — спросил он.
— Вы потеряете аванс, — объяснила менеджер Света.
— Но это большой риск для моих клиентов, — важно сказал советник юстиции. — Не знаю, могут ли они на него пойти.
Саша и Маша согласно кивали головами.
— Каковы гарантии, что они не потеряют свои деньги? — продолжал отрабатывать свой гонорар дедушка.
Менеджер Света вопросительно посмотрела на меня. Я вздохнула и приступила к объяснениям:
— Понимаете, Иван Сергеевич, в недвижимости есть такое понятие — «срок экспозиции объекта». Это срок между выходом объекта в рекламе и внесением за него аванса, то есть нахождением покупателя. Если квартира выставлена по среднерыночной цене, срок для стандартных квартир — а у Саши и Маши, безусловно, стандартные квартиры в спальных районах, — колеблется от одного до полутора месяцев. Этот срок подтверждается сотнями сделок. (В 1997 году это действительно было так. В зависимости от ситуации на рынке время экспозиции может меняться.) Нам дают три месяца. За это время мы успеем найти покупателя минимум два раза.
Советник юстиции слушал меня с непроницаемым лицом. Когда я закончила объяснение, он пожевал губами и спросил:
— Так каковы гарантии, что они не потеряют деньги?
Мы с менеджером Светой переглянулись. Консультант явно не понял ни одного моего слова. Я продолжила объяснения. Повторив то же самое, только еще более простыми словами, я добавила: