— Ты этого человека знаешь?
— Нет, — ответил я тоже шепотом.
— Тогда не было никакого спасителя, молчи о нем, — прошипел Юрка и зябко передернул плечами.
Юрка прочитал мои мысли, я думал так же об этом! Почему-то в последующем, рассказывая много раз о нашем приключении, мы никогда не говорили никому об этом человеке, в наших головах у нас дружно сидело ТАБУ, и между собой мы больше никогда его не вспоминали, казалось, он сам незримо наказал нам молчать о нем.
Коварный наст
В конце 1960-х морозы в среднем Приобье стояли суровые, — 40 °C считалось нормой, притом держались они подолгу, месяцами. Зато весной, когда светило яркое солнце, снег искрился миллионами алмазных вспышек, хвойный лес одевался в ярко-зелёный кафтан, морозы спадали, периодически наступали оттепели, образовался крепкий наст. Временами он держался неделями, и тогда по тайге можно было ездить даже на велосипеде. Это была кратковременная восторженная пора, и усидеть дома после длительной зимы было совсем непросто. Подростки становились на лыжи и обследовали местность вокруг поселка на приличное расстояние.
Вот и мои старшие братья Лев и Артур решили пройти заманчивым маршрутом в район Северной Сосьвы в один из ее притоков с целью изучить новые охотничьи угодья для промысла белки и соболя.
≈40 км от леспромхоза на р. Сосьва находился кордон метеостанции, стояло несколько домов, где жила семья хантов, к ним частенько заглядывали геологи и лесоустроители.
Учитывая, что крепкий наст продержится минимум неделю, времени сбегать на лыжах туда и обратно должно было хватить с лихвой.
Мне в ту пору было 14 лет, братьям за 30, и, разумеется, такое путешествие по глухой тайге я никак не мог пропустить.
С поселка вышли затемно на широких самодельных охотничьих лыжах. Взяли два ружья, сухари, крупы, сгущенку, индийский чай в пакетах с нарисованными слонами изумительного вкуса и качества. Птицы в тайге было много, и добыть рябчиков, косачей, глухаря не составляло труда. А в лесу мясо и крепкий чай — это основной рацион охотника.
Также с нами шли две охотничьи лайки, Розка и Верный, и один крупный беспородный кобель, любимец хозяйки, т. к. сторожевую службу дома он нес исправно, за никчемность в охоте мы звали его Колун (тупой топор, чтобы рубить крупные чурки на дрова).
Идти по насту было легко, как по асфальту, временами мы снимали лыжи и катили их за собой, как санки на веревочке. Светило яркое солнце, но морозец стоял крепкий, примерно -15 °C. Собаки бегали вокруг нас, частенько облаивали глухарей, вспугивали и гоняли рябчиков, но птицу мы не стреляли, никому не хотелось нести лишний груз, а варить мы пока не собирались, устраивал крепкий чай со сгущенкой.
Было необычно идти по глухой тайге напрямик через болота, рямы, ручьи, овраги сухой ногой, казалось, мы очень низко летим над землей, это было необыкновенно восторженное фантастическое чувство покорителя человеческой природы. Несколько раз останавливались, на скорую руку кипятили чай, и снова в путь.
Братья обсуждали увиденные новые места, строили планы и были очень довольные, присутствие белки и соболя было очевидно. Осталось определиться, где ставить избушку.
Поздно вечером мы пришли на кордон, в одном из домов мы застали средних лет мужчину ханта, больше похожего на подростка. Зимовал от здесь один, с двумя лайками, в большом исправном доме, метеостанцию ликвидировал, и он, как сторож и штатный охотник, хозяйничал здесь.
После пройденного пути мы очень устали и, наскоро перекусив, крепко уснули. Утром братья расспрашивали хозяина дома, как ему живется в тайге одному, об охоте, собаках, наведываются нет сюда люди и т. д.
За разговорами стали готовить обед, хозяин принес несколько ободранных белок и чашку муки. Братья переглянулись и поинтересовались у хозяина, почему он живет в тайге без мяса. Хант рассказал, что все его запасы растаскала росомаха, когда он на несколько дней отлучался из дома в тайгу. В общем, поев болтушки из белок, заправленных мукой, в разговорах о таежной жизни, мы пробыли на кордоне сутки.
На следующий день, оставив ханту часть наших съестных припасов, мы отправились в обратный путь.
Утром мы еще шли уверенно быстро, но к обеду погода резко потеплела, светило яркое солнце, наст предательски стал проваливаться. Ничего страшного, решили мы, надо просто побольше настрелять птицы, а ночью все равно подмерзнет.
В течение следующего дня мы прошли совсем небольшое расстояние, постоянно проваливаясь, погода стала еще теплее. Добыли пару глухарей, которых разрубили собакам, а себе сварили рябчиков. Рябчиков было очень много, они бегали резво по снегу между деревьями, под собаками, как глухари, сидели, но зато постоянно налетали на нас из-под собак, и стрелять их было легко.