— Нет, нет, уважаемая, так не положено. На месте происшествия все должно сохраниться до последнего зернышка.
Откинувшись в кресле, я закурил. Мой взгляд упал на перекидной календарь, стоявший рядом с массивной бронзовой чернильницей. Пододвинув календарь к себе, я начал его перелистывать. На листке от восьмого января стояла пометка: «переговорить с Шельмеци». Кто такой этот Шельмеци и по какому делу с ним надо было переговорить? Да, если бы дочь и сын старика находились здесь, возможно, они смогли бы внести ясность. Машинально я продолжал листать календарь дальше. Десятое марта: «Придет Сабадош с женой. Кофе, ликер, виски»…
— Юлишка, зайдите на минутку!
— К вашим услугам.
— Скажите, у старика бывали гости? Друзья, знакомые?
— Случалось. Но большей частью они приходили еще при жизни его покойной жены.
— А потом? Совсем перестали бывать?
— Приходили, но очень редко.
— Назовите кого-нибудь из последних.
— Последний раз приходил господин Сабадош с супругой.
— Когда-то было?
— С месяц назад. Я сварила кофе, перелила его в термос, купила ликер, еще какого-то вина, приготовила сэндвичи, а потом ушла домой.
— Кто он по профессии, этот господин Сабадош?
— Кажется, преподаватель. Но тоже на пенсии, как и мой хозяин. Они примерно одного возраста.
— Кто еще приходил после них?
— После них никто. А фамилии тех, что бывали раньше, при госпоже Бенде, я не знала.
На листке от третьего апреля стояло: «Переговорить с Мохаи». От пятого: «Сабадошу — 3000. Приготовить». Дальше, от восьмого: «Срочно переговорить с Мохаи». Больше записей не было. Конечно, от последней из них до дня убийства прошло менее недели. Я поставил календарь на прежнее место и стал шарить по столу в поисках карандаша, которым были сделаны заметки. Нечаянно уронил на пол блокнот, нагнулся, чтобы его поднять, и локтем невзначай сдвинул с места тяжелую, переплетенную в кожу папку, лежавшую с края. Приподняв ее, увидел под ней тоненький реестр в коленкоровых корочках. На старенькой обложке виднелась полустертая золоченая надпись — «1959». Я ухватился за него, как утопающий за спасательный круг, с волнением открыл первую страницу и начал читать. Усилием воли я взял себя в руки — кажется, передо мной лежало то, что мы искали. На первой странице было написано следующее:
«Наличными — 76 тысяч.
Роздано в долг — 65 тысяч».
«Ага, вот где прорезалась сумма, вырученная от продажи виллы на Балатоне!» — мелькнула у меня мысль.
Дальше шел перечень фамилий должников с указанием того, кто, когда и сколько просил в долг, сколько получил, на какой срок. Под каждой фамилией был обозначен номер телефона. Для тех, у кого телефона, видимо, не было, записан адрес. Среди перечня фамилий я нашел и те, подписи которых стояли на расписках, и другие, владельцы которых, очевидно, расплатились и получили свои расписки назад. Эти фамилии были вычеркнуты черным карандашом. Или, пожалуй, шариковой ручкой. Слева от фамилий стояли цифры, составлявшие десять процентов от величины ссуды. «А старичок-то все-таки оказался ростовщиком. Жаль», — подумал я со вздохом.
В дверях показался Козма с объемистым пакетом бутербродов, тремя бутылками пива и прозрачным кулечком зернистого кофе в руках.
— Лаци, кончай чистописание, иди завтракать! — крикнул я Немету, трудившемуся в поте лица в соседней комнате.
— Сейчас, осталось всего три адреса.
— Они не понадобятся, все ясно! — Я облюбовал себе бутерброд с ветчиной и принялся за него весьма энергично.
— Юлишка, вот вам кофе, приступайте, — сказал Козма и последовал моему примеру. Мы дружно жевали.
— Как — не понадобятся? Не возьму в толк. — Немет пристально смотрел на меня, стоя на пороге.
— Не туда смотришь, старина. Обрати лучше внимание на харч, обед вовремя гарантировать не могу. Поешь, выпей кофе и гони за Эрне Сабадошем.
— Вы нашли адрес?
— Вон там, в волшебной книжице с цифрой «1959». Все как на ладони: кто, где, когда, сколько. И да здравствует педантичность ростовщиков! Что бы мы без нее делали?
Юлишка внесла на подносе чашки с дымящимся кофе.
— Большое спасибо, Юлишка, можете собираться домой. Если возникнет необходимость, мы вам сообщим.
Дожевав четвертый бутерброд, я снова взялся за реестр.
— Вот, пожалуйста: Эрне Сабадош, адрес. Вызови машину и отправляйся. Если застанешь, позвони по телефону сюда.
Немет скрылся за дверью, а я набрал свой собственный номер в управлении.