— Шутить изволите, товарищ майор. А донесения-то не очень, времени вы дали в обрез.
— Ничего, для начала хватит и этого.
Забрав помощников, я опять поехал на квартиру Бенде. Уже оттуда послал Козму за Анталом Добо, очередным «клиентом» покойного доцента.
— Доброе утро, сударыня! Я вижу, вы уже за работой?
Дароцине подняла очки на лоб и слегка поклонилась.
— Не лучше ли вам немного отдохнуть?
— Эх, господин майор, в моем возрасте такая работа и занятие, и отдых. Кроме того, сегодня прохладно, не хочется выходить. Но вы не думайте, что я с утра до ночи только шевелю спицами. Летом после обеда я каждый день выхожу погулять в соседний парк. Забираю внучат и на волю… Сегодня мы тоже будем, как это у вас говорят, ловить преступника? — В глазах старой женщины блеснул огонек. Увы, все возрасты покорны не только любви.
— Да, привезем парочку ваших заочных знакомцев.
— Не беспокойтесь, я буду глядеть во все глаза. Мне так хочется, чтобы этот мерзавец поскорее оказался за решеткой!
— Нам тоже, сударыня, уж вы поверьте.
Едва я вернулся в квартиру, как у двери позвонили. На второй звонок я открыл дверь.
— Прошу извинения, — смущенно пробормотал незнакомец в тирольской шляпе и коротком пальто. Из-за его плеча виднелась голова Козмы.
— Входите, пожалуйста. Это квартира господина Бенде, не сомневайтесь.
— В самом деле? А я уж подумал, ошибся.
Пока Антал Добо снимал пальто и шляпу, я успел заглянуть к нашей помощнице. Старушка покачала головой.
— Нет, господин майор. К сожалению, в среду приходил не он. Хотя лицо его мне знакомо.
Процедура повторилась по вчерашнему сценарию.
— Майор Маг.
— Из уголовного розыска?
— Да. Вас это смущает?
— Как вам сказать. По дороге сюда я ломал себе голову: просят приехать к Золтану, зачем такая срочность? А тут вы… Несколько странно, вы не находите?
— Нахожу. Ваша профессия, господин Добо?
— Служил главным бухгалтером в тресте, уже пять лет на пенсии.
— Когда вы посетили господина Бенде в последний раз?
— Кого, Золтана? В прошлом году, незадолго до рождества.
— Вы друзья?
— Еще бы, вместе окончили гимназию.
— В чем заключается ваша дружба?
— Странный вопрос. Мы дружили со школьной скамьи. Часто встречались, бывали друг у друга, вместе развлекались. Потом вместе проводили лето в Алманди, близ Балатона, — у меня там домик. Золтан свой, к сожалению, продал вскоре после смерти жены.
— С какой целью вы посетили его накануне рождества?
Добо замялся, медлил с ответом.
— Говорите правду, всю правду!
— Ну, если правду… Я просил у него денег взаймы. Пять тысяч, до первого мая. К тому времени я обычно сдаю часть своей дачи, получаю аванс, а потому был уверен, что смогу вернуть долг точно в срок.
— Раньше вы обращались к нему с такой же просьбой?
— Случалось. Раза три или четыре, точно не припоминаю. Он никогда мне не отказывал.
— Разумеется, ведь вы друзья. И сколько процентов вы ему платили?
— Десять. Обычное дело, как везде…
— Благодарю вас, вы свободны.
— Скажите же, в чем провинился Золтан? Где он?
— Он убит.
Добо вытаращил глаза от изумления.
— Невероятно! Золтан убит. Мой дорогой, незабвенный друг. Какая жалость, — бормотал бывший бухгалтер, глядя перед собой остановившимся взором. — Когда похороны?
— Еще не знаю. Должны приехать его сын и дочь, они распорядятся. Видимо, узнать можно будет у них.
Шаркая ногами, Антал Добо побрел к выходу. Козма и Немет глядели на меня, я на них. Что делать дальше? Я понял их безмолвный вопрос.
— Что дальше? Продолжим наше знакомство с «клиентами».
— Кто на очереди?
— Петер Туроци.
— Везти его сюда?
— Разумеется. Но о смерти Бенде ни слова.
Расследование явно затягивалось, это меня раздражало: «Ходим вокруг да около, а результат на нуле». Козма видел, что начальство нервничает, но не подавал вида и продолжал исследовать библиотеку.
С четверть часа мы молчали. Потом я не выдержал.
— Есть тут еще один человечек. Но только фамилия, больше ничего. Ни адреса, ни телефона.
— Как она звучит?
— Шельмеци.
— Шельмеци? Ну, этих хоть пруд пруди. Только где они живут? Придется выписывать в адресном столе. Засядем недельки на две.
— Если потребуется, и на месяц. Не найдем другого выхода, засядем.
Мы снова погрузились в молчание. Медленно перекладывая бумажки в какой-то папке, я продолжал размышлять над перечнем имен, фигурировавших в «бухгалтерском» реестре.