— Письмо. Выпало из книги, вот оно.
Слова Козмы прозвучали, как трубный глас среди пустыни.
— Покажи, пожалуйста.
— Адресовано Золтану Бенде, на почтовом штемпеле различима дата — май 1957 года.
Взяв листок, я прочитал его вслух.
«Дорогой Золтан, я очень сожалею о случившемся, меня вся эта история очень удручает, хотя и не лишает надежды. Надеюсь, что на нашу дружбу она не повлияет… Пишу потому, что за это время перебралась на жительство к своей сестре. Так что, если надумаете, пишите сюда. Наш последний разговор в тот памятный вечер вселяет в меня надежду. С дружеским приветом и любовью. Като».
Далее следовал полный почтовый адрес.
— Чего ты ждешь? Отправляйся и выясни, что за таинственная личность эта Като.
Подойдя к окну, я выглянул на улицу. Впрочем, панорама улицы меня мало интересовала. «Любопытно, — размышлял я, — почему вдова Дароцине ни разу не упомянула ни об одной женщине, посетившей Бенде? Между тем привратница ясно намекнула, что старик живо интересовался прекрасным полом. Очевидно, они приходили затемно, по вечерам. Письмо Като тоже в какой-то мере это подтверждает». Звонок в прихожей прервал ход моих мыслей.
— Господин Туроци? Входите, не стесняйтесь.
— Да, это я. С кем имею честь?
— Майор Маг, уголовный розыск.
После обмена несколькими незначительными фразами я поспешил на наблюдательный пункт вдовы Дароцине.
— Зачем вы привезли меня сюда, на квартиру моего друга? — Туроци адресовал этот вопрос к оставшемуся с ним Козме.
— На этот вопрос вам ответит только товарищ майор.
— А где сам господин Бенде?
— Это тоже относится к компетенции майора.
Вдова Дароцине отвела и эту кандидатуру.
— Бывал, и не один раз, но в среду приходил не он, — твердо сказала она.
Пришлось продолжать беседу с Туроци, хотя прок от этого был невелик. На вид статному, импозантному мужчине было лет шестьдесят пять, не более. Холеное лицо, чуть серебрящиеся виски, костюм от дорогого портного.
— Я вижу, вы тщетно ищете причину, по которой вас сюда пригласили?
— Признаюсь, да. Мне хотелось бы это знать!
— Всего два-три вопроса, и вы свободны, господин Туроци. Вы давно знаете господина Бенде?
— Да, мы знакомы более двадцати лет. Кроме того, мы еще и родственники, — Туроци улыбнулся.
— Каким образом?
— Моя дочь замужем за его сыном.
— О, я этого не знал. А ваша жена?
— Сейчас она в Пече. Сестра жены серьезно больна. Дочь и внучка сопровождают ее. Жду их возвращения сегодня.
— Еще кое-что. Вы никогда не брали у Бенде никаких денег?
— Пять тысяч форинтов, с возвратом в начале июля.
— Когда вы с ним беседовали в последний раз?
— На прошлой неделе, кажется, в пятницу. Мы получили письмо от зятя из Сирии. Пишет, что через месяц собирается домой.
— Я думаю, он вернется раньше, мы дали ему телеграмму. Кстати, вашей дочери тоже.
— Телеграмму? О чем?
— О том, что господин Бенде убит.
— Боже праведный! За что? — Туроци остолбенел, почти лишившись дара речи. — Кто его убил?
— Для этого мы и находимся здесь, господин Туроци. Чтобы это узнать.
Туроци все еще не мог прийти в себя. Весть о смерти друга и родственника подкосила его, пожалуй, сильнее, чем всех остальных.
— Лаци, отвези его домой, — тихо сказал я. — И постарайся успокоить дочь, если она уже дома.
Немет увел поникшего Туроци. Едва они вышли, как примчался запыхавшийся Козма.
— Занятные новости, товарищ майор! Знаете, кто эта дама, скрывающаяся под именем Като? Разведенная жена господина Шельмеци, который вас почему-то так заинтересовал.
— В самом деле? И где же она сейчас?
— Уехала в Чехословакию на две недели. В понедельник или во вторник возвращается домой. Удалось потолковать с ее сестрой. Под величайшим секретом она сообщила мне, что причиной развода Като с мужем было то, что Шельмеци узнал о ее связи со старым Бенде. Каков старичок?
— Ага, теперь понятно. Что представляет собой сам Шельмеци?
— Инженер, шестьдесят пять лет. Вчера утром его положили в больницу, будут оперировать. У Шельмеци отличная большая квартира, живет он с сыном, тоже разведенным. Сын — химик, недавно удостоен высокой награды. По словам привратницы, с тех пор, как Шельмеци-старший выставил жену, он сильно сдал, пьет, играет на скачках.
— Очень жаль.
— Что он играет на скачках?
— Что он лег в больницу.
— Что вы имеете в виду?
— То, что его трудно будет показать Дароцине для опознания.