Заговорщические центры, носившие названия «Национальный», «Тактический», вынашивали планы захвата Москвы и Петрограда, убийства В. И. Ленина и других руководителей Советского правительства. Они хотели захватить радио и телеграф, Оповестить фронты о падении Советской власти, вызвать панику среди населения и в частях Красной Армии. Москва была разбита ими на боевые участки. Каждый из этих участков «обслуживался» группой заговорщиков, состоявших из бывших царских офицеров и юнкеров, вооруженных артиллерией, пулеметами и винтовками. Под Москвой в трех военных школах сосредоточились главные силы резерва: более 700 белогвардейцев.
Военная организация «Тактического центра» уже заготовила приказ № 1 командующего «добровольческой» армии Московского района. В нем говорилось:
«Все борющиеся с оружием в руках или каким-либо другим способом против отрядов, застав или дозоров добровольческой армии подлежат немедленному расстрелу, не сдавшихся в начале столкновения или после соответствующего предупреждения в плен не брать».
Перед чекистами стояла задача раскрыть заговор, обезопасить республику. Действовать нужно немедленно. Некоторыми сведениями ВЧК уже располагала. Известны были, в частности, имена ряда руководителей заговора. Дзержинский решил арестовать их. Мне и члену коллегии ВЧК товарищу В. А. Аванесову Феликс Эдмундович поручил арестовать одного из главарей заговора — бывшего полковника царской армии Алферова. При этом Ф. Э. Дзержинский подчеркнул:
— Обыск произведите как можно тщательнее. Алферов является начальником штаба заговорщического «центра», и у него должны храниться очень важные секретные документы.
Когда я пришел в кабинет Феликса Эдмундовича, чтобы получить задание, там уже собралось много руководящих работников ВЧК. Речь шла об аресте участников заговора, бывших царских офицеров и юнкеров, которые пристроились в военные школы и учреждения, расположенные в Москве и под Москвой — в Вешняках, Волоколамске и Кунцеве.
Обсудив план операции, все отправились выполнять задание. Отправились и мы: Аванесов, я и три бойца.
Москва уже укладывалась спать, когда мы ехали на Малую Дмитровку. Тихо стало на центральных улицах. Машину мы остановили в ближайшем переулке, а сами пошли к серому дому, где жил один из главарей заговора — Алферов. Квартира его была одновременно и местом явки заговорщиков.
Войдя во двор, мы осторожно поднялись по черному ходу в бельэтаж. В ночной тишине гулко раздался наш стук в дверь. Старческий голос испуганно спросил:
— Кто там?
— Милиция, — ответил Аванесов.
— Что вам нужно?
— Ищем дезертиров.
— Дезертиров у нас нет.
— Откройте!
Дверь чуть приотворилась. Я рванул ее на себя, и мы вошли в тускло освещенную кухню. Перед нами стояла женщина в накинутом на плечи пальто, по-видимому прислуга.
— Где Алферов?
— Они спят…
Мы прошли в спальню. На кровати лежал пожилой мужчина. Это и был полковник царской армии Алферов. Предъявив ордер на арест, мы предложили ему одеться и отвели в отдельную комнату, поставив рядом охрану. Сами же приступили к обыску в его квартире. Обыск длился всю ночь. Измучились мы, надо сказать, порядком. Перелистали все книги, отбили в комнатах плинтуса, подняли весь паркет, но ничего не нашли. И уже только под самое утро взгляд Аванесова остановился на мраморном пресс-папье, украшавшем письменный стол. Аванесов осторожно развинтил его, снял верхнюю мраморную плитку, и мы увидели под ней сложенный вдвое небольшой листочек тонкой бумаги, сплошь исписанный бисерным почерком, — длинный перечень фамилий.
В старых брюках Алферова я нашел записную книжку. На первый взгляд в ней не было ничего подозрительного. Что-то вроде счетов, словно хозяин записывал за своими знакомыми одолженные суммы. Например: «Виктор Иванович — 452 руб. 73 коп.», «Владимир Павлович — 435 руб. 23 коп.», «Дмитрий Николаевич — 406 руб. 53 коп.» и т. д. Эти цифры показались мне подозрительными: а не шифр ли это? Может быть, номера телефонов? А что, если попробовать позвонить? Отбрасываю все «руб.» и «коп.» и прошу телефонистку соединить меня с номером 4-52-73. Слышу в трубке мужской голос. Спрашиваю:
— Виктор Иванович?
— Я у телефона.
— Очень хорошо. Алексей Данилович срочно просит приехать вас к нему, как можно быстрее!
Моя догадка подтвердилась. В записной книжке были зашифрованы телефоны многих участников заговора.