Естественно, был запрошен и изучен протокол первичного вскрытия. Картина повреждений на куртке и коже груди и в целом на трупе была настолько противоречивой, что, обсудив ее вместе с А.Г. Малофиенко, мы рекомендовали произвести эксгумацию трупа, о чем и сообщили прокурору Кривошеинского района.
В июле 1998 года на кладбище поселка Красный Яр труп гр-на Ч. был эксгумирован. Вскрытие могилы заняло около полутора часов, и за это время комары нас буквально сожрали. Гроб привезли на территорию участковой больницы. Нас прежде всего интересовало, имеются ли в тканях трупа части огнестрельного снаряда — пули или дроби. Договорившись, на этот раз без проблем, с заведующей рентгенкабинетом, мы осторожно, не снимая одежды, извлекли труп из гроба и положили на импровизированные носилки из толстой полиэтиленовой пленки. Стол рентгеновского аппарата тоже застелили пленкой, чтобы не испачкать. Было сделано несколько снимков на пленку большого формата — начиная с головы и до уровня голеностопных суставов. Пленка проявлялась немедленно. Каково же было наше удивление, когда мы убедились, что ни на одном из снимков никаких признаков частиц металлической плотности не обнаружилось!
В полном недоумении мы приступили к исследованию трупа в морге, который находился тут же (хорошо знакомая мне бревенчатая избушка с деревянным секционным столом). Раздели труп и убедились, что в общем его состояние описано экспертом К. довольно верно. Действительно, на груди слева был обширнейший дефект кожи и мышц, обнажавший ребра с 3-го по 9-е. В полости грудной клетки и живота, кроме небольших остатков кишечника, ничего не было. Передние концы 3—5-го ребер слева отсутствовали, края оставшихся частей были как бы изгрызены. Правое предплечье от запястья до локтевого сустава и правое плечо были полностью скелетированы, никаких повреждений костей правой руки мы не обнаружили. Внимательно осмотрев сохранившуюся пристеночную плевру на внутренней поверхности грудной клетки и ребра, мы тоже не нашли никаких повреждений.
Труп перевернули лицом вниз. Ни на коже спины, ни в ее мышцах не было признаков огнестрельного ранения грудной клетки. Убедившись в этом, мы перешли к исследованию шеи и головы. На коже головы был обычный секционный разрез — от уха до уха, ушитый нитяным швом. Шов рассекли.
Лоскут кожи спереди и сзади от шва был отделен не более чем на 5–6 см, чего совершенно недостаточно. Вместо обычного кругового распила свода черепа эксперт К. выпилил сегмент шириной не более тех же 6 см. Удалив этот сегмент, мы увидели, что твердая мозговая оболочка не рассечена. Она была грязно-серого цвета, запавшая внутрь. Волосы на голове, довольно длинные, густые, на затылке слипшиеся, легко отделялись при потягивании. Осмотрев затылок, мы обнаружили в левой затылочной области в 1 см левее и ниже затылочного бугра повреждение кожи диаметром 2 см неправильно-округлой формы.
Правее повреждения, чуть перекрывая его, на коже лежал сильно деформированный пыж-контейнер из полупрозрачной белой пластмассы в виде донышка диаметром 18 мм, фрагментов стенки и трех (из четырех) лепестков. Снаружи у донышка лежала картонная прокладка толщиной 1,5 мм и диаметром 19 мм. Все это было сфотографировано и изъято. После этого задний лоскут кожи головы (от разреза) был отслоен ниже затылочного бугра до границы с шеей. В окружности повреждения кожи затылка обнаружено интенсивное буро-красно-коричневое прокрашивание (кровоизлияние) площадью 6х8 см на всю толщину мягких тканей. В проекции повреждения кожи имелось сквозное повреждение затылочной кости в виде дефекта неправильно-овальной формы размером 3х4 см, правее которого располагался овальный перелом затылочной кости 2х3 см (сфотографировано).
После рассечения твердой мозговой оболочки в просвете сегментарного распила свода черепа из полости его было удалено вещество мозга, имевшее вид полужидкой массы серо-зеленого цвета с соответствующим запахом. Среди этой массы были найдены два войлочных пыжа толщиной 1,2 см, диаметром 1,8 и 1,9 см. Понятно, что их первоначальное положение в веществе мозга, а следовательно, и направление раневого канала установить было нельзя. Уже тогда стало ясно, что причиной смерти являлось огнестрельное ранение головы. Но пули-то нет! Значит, выстрел был холостым.