После обеда мы рассказали о наших приключениях и помпрокурора отпустили домой отдыхать.
Ломиворотов посмотрел на своего заместителя и задумчиво произнес: «Что-то давненько мы не проверяли рыбокомбинат, надо бы съездить». Поскольку я там вообще никогда не был, взяли и меня. Александровский рыбокомбинат в то время славился своей продукцией, особенно деликатесными консервами из речной рыбы, которые большей частью отправлялись в Москву и на экспорт, в Томске купить их было весьма проблематично. Какой-то комбинатский начальник привел нас в цех готовой продукции. Описать все это моих способностей не хватает. Помню, я хотел взять сырка холодного копчения. Леонид Михайлович меня остановил: «Сырок не бери — мелковат и суховат, возьми лучше язя». Язь холодного копчения был великолепен! Не менее 50 см длиной, толстый, жирный до прозрачности, с янтарно-золотой чешуей. Стоили это чудо, как сейчас помню, 1 рубль 17 копеек за килограмм (сырок — 1,67). Я спросил у аборигена:
— А сколько можно?
— А на сколько денег хватит!
Деньги у меня были — командировочные я практически не тратил, да и своих из дома прихватил. По кивку прокурора откуда-то появился мешок и я начал затаривать в него язя, выбирая покрасивше. Набрал, прикинул на вес — хватит, больше не унесу. Поставили на весы — 16 кг с мелочью (пуд то есть).
Ломиворотов посоветовал мне взять еще и муксуньей икры (деликатес!). Ну я и взял 3-литровую банку (меньших просто не было). Банку я поставил в свой незабываемый командировочный портфель — вошла! Прокурорские тоже кое-что себе набрали (дело было перед самым Новым годом). Расплатились и поехали в прокуратуру. Леонид Михайлович заставил меня выложить язей на газету и заново уложить в мешок — головы к хвостам и поплотнее. Потом он ножницами прорезал стенки мешка выше рыбы, а горловину скрутил в тугой жгут. При помощи толстой иглы с суровой ниткой я прошил мешок над рыбой скрутку горловины. Получилось подобие чемодана с ручкой, тяжелого, но удобного для переноски. Пока я возился с мешком, зампрокурора порезал крупного язя (не из моего мешка), поставил на стол муксунью икру, консервы и пр. И мы с чувством исполненного долга отметили и мою командировку, и эксгумацию, и наступающий Новый год. На следующий день прокурорские отвезли меня в аэропорт, проводили до самого Ан-24. Проблем с перегрузом багажа не возникло — ни мешок, ни портфель просто никто не взвешивал…
Надо ли говорить, что моя семья была чрезвычайно довольна предновогодними трофеями. Про осетрину я благоразумно промолчал.
Язь, конечно, хорошо, но тема главы немножко другая. По результатам гистологического исследования причиной смерти ребенка оказалась распространенная мелкоочаговая бронхопневмония вирусного происхождения, т. е. заболевание. В крови ребенка алкоголь не нашли — мамаша, однако, к вечеру протрезвела. Уголовное дело против нее по статье «Убийство по неосторожности» было прокуратурой прекращено.
Немного позднее я нашел несколько статей, в которых утверждалось, что здорового младенца «приспать», т. е. задушить грудью, практически невозможно.
Глава VI. Любимый внук II
Принято считать, что судебно-медицинская экспертиза работает в основном на обвинение. Что ж, это действительно так и для этого есть основания. В самом деле, кто иной, кроме судмедэксперта, может установить причину смерти, признаки насилия, определить орудие убийства и т. д.
Но если быть точным, мы работаем ради установления истины — извините за высокопарность.
В первой части заметок есть глава «Любимый внук» — о том, как внук задушил свою престарелую бабушку, что и было установлено при эксгумации трупа.
Гораздо раньше (еще в 1973 году) мне встретился случай, тоже связанный с бабушкой и внуком. Правда, тогда эксгумация не понадобилась.
Однажды в начале рабочего дня меня вызвал начальник Бюро и велел немедленно отправляться в суд, чтобы выступить в качестве эксперта. Сунул мне в руки протокол вскрытия. Случай был не мой. Обычно в суде выступает автор протокола вскрытия — кто же лучше его знает все подробности экспертизы. Но эксперт, вскрывавший труп, был то ли болен, то ли в отпуске — сейчас уже не помню. Пришлось ехать в суд мне.
Уже тогда я взял себе за правило: отправляясь в суд, обязательно знакомиться с протоколом вскрытия, чтобы освежить в памяти подробности, представить возможные вопросы и быть во всеоружии. В том случае времени у меня не было.