— Да че там, доктор, я дней через десять взял ножик, швы поддел вилкой, разрезал, да и повыдергивал!..
Когда я рассказал об этом Соловьеву, он долго смеялся, а потом посерьезнел и пробормотал:
— Да, этот народ нельзя победить.
Шестой курс. Разбор производственной практики. Декан цитирует дневник студентки, которая проходила практику в Каргасокской ЦРБ:
«12 июля. Обход профессора Н. Профессор сделал следующие замечания…
6 августа. Обход доцента М. Замечаний у доцента не было».
Курс в восторге: ясно, что списала с прошлогоднего дневника.
Шестой курс. Начало первого семестра. На занятии по психиатрии в ТПБ преподаватель демонстрирует нам различные виды психозов. Подводит к койке, на которой лежит молодая женщина, худенькая, очень миловидная. Объясняет: девушка забеременела от своего приятеля, скрыла беременность от родителей. Рожала тайком и после родов убила своего ребенка. У нее развился так называемый послеродовой психоз, при котором женщина не отдает отчета в своих действиях. Поступила в состоянии сильного возбуждения, с суицидальными мыслями. В настоящее время, после применения транквилизаторов, заторможена, постепенно возвращается к норме.
Преподаватель предложила мне расспросить пациентку об ее самочувствии и исследовать состояние нервной системы. На мои вопросы женщина отвечала правильно, но очень медленно и вяло. Я проверил рефлексы рук и наклонился над ней, чтобы посмотреть реакцию зрачков на свет.
Неожиданно женщина обняла меня и повалила на себя, невнятно бормоча признания в любви и называя меня Васей!
Объятия были неожиданно сильными для ее комплекции. Я растерялся и минуты две не мог сообразить: что же делать? За это время она успела меня обслюнявить и даже поставила два «засоса» — на щеке и на шее, как я не уворачивался.
Наконец с большим трудом при помощи преподавателя и санитаров мне удалось освободиться. Возбудившейся больной сделали успокаивающий укол.
Одногруппники мои наблюдали этот спектакль, давясь от смеха, а уж в перерыве оторвались по полной программе…
До самого конца шестого курса меня дразнили «соблазнителем».
Шестой курс. Зимняя сессия. Я простудился, пропустил срок и экзамен по психиатрии, с разрешения декана, сдавал на военно-медицинском факультете. Взял билет, написал ответы, жду очереди.
Отвечает курсант ВМФ. Вопрос: «Иллюзии и галлюцинации». Вопрос, конечно, интересный. Курсант мается, потеет, кряхтит… Доцент, потеряв терпение, отходит к окну и нервно спрашивает:
— Вот я стою у окна, а Вам кажется, что здесь стоит наш профессор. Что это будет?
(Иллюзия.)
Курсант, долго подумав, отвечает:
— Это будет… бред?
Доцент, как секиру, заносит авторучку над зачетной книжкой… Дробь барабанов…
Входит некто в военной форме и шепчет доценту на ухо (я сижу за первым столом и не подслушиваю, но слышу):
— У него жена рожает!
Доцент (громогласно):
— Так какого же рожна?! Сказал бы сразу! А то «бред, бред»! Четверки хватит?
Шестой курс. Начало второго семестра. После лекции в первую аудиторию Анатомического корпуса входят декан и сотрудник милиции. Курс замер. Декан с глубоким прискорбием извещает, что студент нашего курса Гриша М. (см. выше) совершил уголовное деяние.
Он (Гриша) подрабатывал грузчиком на ликероводочном заводе — на стипендию не проживешь. Водитель, с которым он работал, его соблазнил. Они спрятали в снегу у забора ящик водки и договорились, что водитель выйдет через проходную, подойдет к забору и по сигналу Гриша перебросит ему бутылки. Выручку решили поделить пополам. (Вспомните, сколько в 1969 году стоила в магазине бутылка водки.)
Гриша после окончания смены (под утро) подошел к забору и, услышав условленное: «Ты здесь?», ответил: «Да, здесь, лови!» и начал бросать бутылки. Бросив последнюю, перелез через забор (с «колючкой»!) и попал прямо в руки сотрудников ОБХСС!
М-да… Шестой курс, диплом на носу, а тут уголовная статья корячится…
Курс хохотал минут пятнадцать, но взял «воришку» на поруки. За этим, собственно, декан и приходил.
Шестой курс. Нас (не служивших) призывают на два года в армию. Медицинскую комиссию мы уже прошли, признаны годными. Мандатная комиссия в военкомате.