Девушка подошла к одному из ящиков, и все слегка напряглись, когда она стала в нем что-то искать. Но морячка извлекла лишь бутылку рома, и пусть ее называют грубой и невоспитанной, на этот раз она не забыла о правилах приличия.
— Кто-нибудь будет ром?
Все присутствующие безмолвно отказались, только один из офицеров в треуголке с надгрызенным диким котом пером думал кивнуть, но, поймав на себе строгий взгляд своего начальника, тоже помотал головой. «Что ж, не хотите — как хотите, мне больше достанется» — пожала плечами Шивилла и откупорила напиток.
— Следите, чтобы она не наклюкалась. Иначе опять раздеваться начнет.
— Не дождетесь, — она отпила из бутылки. — Так откуда у вас такая информация, капитан Вейдвальдс?
— Я не обязан оглашать свои источники.
— Хорошо, не оглашайте… Впрочем, я и так уже догадываюсь, откуда. И вот, что я вам скажу. На «Золотой сколопендре» действительно есть ребенок, подходящий под ваше описание. Но я не имею ни малейшего понятия ни о ее происхождении, ни вообще о том, откуда она взялась. Я взяла ее на борт в Порт-Каллат как простого портового бродяжку, потому, что она сама об этом просила, переодевшись мальчиком. Кстати, пользы от нее на корабле не было практически никакой… ах, мне бы стоило догадаться, что с ребенком, который не привык работать, что-то не так. Так что с превеликим удовольствием я выдам вам девочку и буду очень рада, если после этого вы оставите меня в покое. Кстати, где она?.. — колючий, испытывающий взгляд изумрудных глаз требовательно впился в доктора Траинена. Лауритц почувствовал, как его сердце сбилось с ритма.
— Я… Не видел ее со вчерашнего вечера…
Судовой врач, которому было это поручено, свое подмастерье не нашел. «Золотую сколопендру» обшарили от киля до клотика, а потом еще раз, от клотика до киля, сперва матросы, а потом и еще несколько подоспевших солдат. Девочка нигде не обнаружилась, она словно испарилась, или ее вообще никогда здесь не было. Забавно, а ведь если бы капитан Гайде захотела соврать и сказала бы: «Знать не знаю никакой девочки», после обыска эти слова бы подтвердились… А теперь вся команда «Сколопендры» оказалась в затруднительном положении. Все до единого очень убедительно удивлялись и свято клялись, что они понятия не имели, что Олли на самом деле — девочка, не говоря уже о том, что за нее можно требовать какой-нибудь выкуп или прятать с целью других манипуляций, так что основные подозрения пали на узкий круг людей.
— Кастрюлька тоже пропала, сэр! — доложил капитану Вейдвальдсу запыхавшийся юнга.
— Что?..
— Кастрюлька — это наша черепаха, — пояснил Луи. — Вроде как корабельный талисман…
— Что за бред… Не на черепахе же она уплыла! — возмутился молодой капитан, потихоньку теряя свой лучезарно-оптимистичный вид. — Здесь хоть кто-нибудь располагает достоверной информацией о том, где находится девочка и что с ней? Кто последним видел ее на судне?
— Я ее видела последней, — из толпы выступила Марука, корабельный кок, — девочка после ужина забегала ко мне на камбуз, помогла с посудой, а потом пожелала спокойной ночи и ушла… Олли стала проводить у меня много времени, с тех пор, как вот этот вот коновал, — она ткнула пальцем в судового лекаря, — развел у себя в лазарете кровищу, чем напугал бедного ребенка до смерти. Тогда я и поняла, что никакой она не мальчик… правда, говорить ей ничего не стала — хочется дитю притворяться, пускай притворяется. А у меня ведь и сыновья есть, и дочери, а я между ними большой разницы не делаю…
— Это правда, сэр доктор?
— Да, сэр капитан… Только я всего-навсего выполнял свою работу, а смотреть на это или даже помогать мне я никого не принуждал. Кстати, если бы не пираты, которые на нас напали… во что вы, к сожалению, упорно не желаете поверить… этого всего бы не было.
Действительно, ничего бы не было, если бы не те разбойники. А теперь они обскакали их всех, оставили с носом, воспользовавшись правом первенства. Вывернутая ими наизнанку правда оказалась такой убедительной, что любое оправдание наподобие «Это они пираты, а не мы!», «Это не мы хотели похитить девочку, а они!» выглядели вяло и безынтересно, как детская дразнилка «Кто как обзывается, тот сам так называется!».
— Никого не принуждал? — отчего-то не затихала женщина. — А я хорошо помню, как в самый первый день плаванья доктор активно настаивал на том, чтобы Олли стала его подмастерьем. Даже отнял это тепленькое местечко у моего сына, даже капитана не послушал…