Также Олли поведала и про Шивиллу Гайде, которая приняла ее на корабль, свято считая мальчишкой, и про Лауритца с его нечищеными сапогами, с которым их судьба свела совершенно удивительным образом, и про «Золотую сколопендру», и про бой с безымянным судном, и про повторный побег в порту, и все новости, начиная с невольничьего рынка и заканчивая ведьминой кофейней… Под конец рассказа даже Виллему с его казенными нервами стало немного не по себе, и он твердо заявил, что на чем бы там девочка не настаивала, старую колдунью они арестовывать не собираются. Во-первых, вину такого рода доказать будет очень сложно, во-вторых, в кабаках чуть ли не ежедневно люди гибнут во время пьяных драк, и если где-то кто-то тихо пропадает раз в год, то это еще стоит под вопросом — считать ли это преступлением, а в-третьих, вся эта экзотика находится уже вне их сферы влияния… Зато с пиратов, подлейшим образом обведших вокруг пальца правосудие, капитан поклялся взыскать со всей строгостью по букве закона.
— Еще раз прошу простить наши действия, если они могли показаться вам оскорбительными, — Виллем до дна осушил свой стакан воды и продолжил: — но вы должны меня понять, я всего лишь исполнял свои обязанности. Раньше мне не доводилось сталкиваться с заданиями настолько щекотливого характера, так что я вынужден был подозревать всех и каждого.
— Ничего страшного, сэр, я все понимаю, и вы, и ваши люди славно потрудились… А какой сегодня день недели? — внезапно поинтересовался Ларри, почесав чуть отросшую бороду.
— С вашего позволения, понедельник.
— Якорь мне в… руку. Это же плохо.
— Вас что-то не устраивает, сэр доктор?
— Вообще-то, да. Но календари обычно составляют без учета моих пожеланий, так что… Сегодня состоится суд над Шивиллой Гайде. За ее… ну… административное правонарушение, — шепнул лекарь, отвернувшись от Молиры, так как не хотел в ее глазах окончательно ронять репутацию капитанши.
— Да, я помню… Право, очень некрасивая с ней получилась ситуация. И что вы предлагаете делать?
— Освободить ее из-под стражи. Как минимум, из-под вашей, капитан Вейдвальдс. Снять с нее обвинения и принести извинения…
— Лауритц, да ты поэт, — ввернула свои два слова Молира.
— Спасибо, я знаю, — усмехнулся врач, — надо записать, — авось, пригодится стих сочинить… Так вот, капитан, я уверен, что вы можете поспособствовать тому, чтобы вытащить ни в чем не повинную девушку из этой неприятности. Так сделайте же это, пожалуйста, очистите свою совесть, вам ведь никакого удовольствия нет карать несправедливо, не так ли?..
— Так. Вы правы, доктор! И ваши слова достойны настоящего джентльмена… Я немедленно отправлюсь в суд, чтобы выступить в защиту арестованной.
— Я с вами, сэр.
— И я! — оба мужчины наградили инициативную девчонку весьма скептическими взглядами. — А что такого? Может быть, меня тоже совесть замучила, и я хочу извиниться перед мадам капитаном за то, что из-за меня та попала в беду?
— А вы остаетесь на корабле, Ваше Высочество, — приказал капитан. — Мои люди о вас позаботятся. Мы не вправе больше ни минуты подвергать вашу жизнь опасности.
— Пф-ф-ф… Да разве же это опасность? — принцесса развалилась на стуле и окончательно вышла из «роли». — Не видели вы всех тех опасностей, в которых я уже до вас успела побывать. Тем более, ваши люди — это не вы, если вам я еще могу как-то доверять, то им — сомневаюсь… Так что, поверьте, всем будет намного спокойнее, если вы возьмете меня с собой. По-моему, я заслужила небольшой променад.