— Герцог Дриорский, — тихо и четко проговорила девочка, — сын Его Величества…
— Так ты, получается… — Ларри что-то плохо соображал, и голова у него слегка кружилась — это все проклятый недосып. И ром, — Олли… Молира??? Так ты та самая принцесса?..
— Вообще-то… — тут Олли нехотя, но с полным знанием дела выдала несчастному доктору едва ли не всю свою родословную, все свои титулы, со всеми префиксами и суффиксами, обозначающими, с какой ветки она приходится родственницей самому монарху… — Но для вас можно и просто «принцесса», так понятнее.
— Нет… Нет-нет-нет, не может этого быть! — Лауритц не мог поверить в происходящее, его мозг напрочь отказывался сложить два и два, результат в нем просто не укладывался. — Я ведь слышал про принцессу Молиру… Говорили, что она несказанная красавица…
— Так вы мне врали! Вы все-таки считаете, что я некрасивая!
— Нет… — действительно, чего только лестного не скажут про особу королевской крови? Да Траинен ведь сам видел Его Величество на портретах, Его дети и внуки там в принципе не могли получиться такими уж писаными красавцами и красавицами.. — Но она же должна быть взрослой девушкой… Говорили, что на ее юбилей к ней должны были съехаться женихи… А тебе сколько лет… десять?
— Да, десять. Исполнилось на прошлой неделе… Или позапрошлой… Я уже запуталась, потому что здесь у меня нет календаря…
— Ты шутишь, Олли?.. Прошу, скажи, что ты шутишь…
— Я не шучу, доктор Траинен. Не верите? — девочка расстегнула пару верхних пуговиц на своей рубашке, наглухо застегнутой под горло, запустила пальцы под воротник и подцепила ими длинную сверкнувшую в свете фонаря цепочку. На цепочке висело нечто, упрятанное в маленький холщовый мешочек, а когда Олли его развязала, то показала судовому врачу лежащий на ладошке увесистый золотой медальон, украшенный подробнейшим изображением королевского герба. — Вот, пожалуйста. Смотрите, я не лгунья. Это мой, я его нигде не стащила.
Ларри побоялся протянуть руку и коснуться блестящей даже в полутьме золотой крышки. Он вообще не знал, можно ли ему продолжать сидеть в присутствии высокопоставленной особы, и как себя нужно вести. Его последняя надежда на то, что все выше сказанное окажется всего лишь плодом бурной фантазии одинокого ребенка, с треском разрушилась. Судорожно стянув с себя треуголку, он принялся нервно дрожащими пальцами мять ее поля.
— Ваше… Высочество… Простите, если я когда-либо…
— Да перестаньте вы, доктор! Ну, пожалуйста! Давайте оставим все, как прежде, раньше ведь было так хорошо, мне так нравилось…
Подумать только… Настоящая принцесса, здесь, на корабле… А Траинен ей еще и уши надрать хотел! Как же хорошо, что он этого все-таки не сделал, иначе прямая ему дорога на эшафот. Да, конечно, Его Светлость, как широко известный борец с преступностью на суше и на море, вздернул бы злосчастного доктора на виселице, ведь тюрьмы и так полнятся, там мест лишних не так уж и много…
Теперь ему стало понятно все. И то, откуда взялась эта странная девчонка, и ее подозрительное поведение, и знания, который просто не могли так взять и ни с того, ни с сего появиться у простолюдинки, и изредка проскальзывавшие у нее непокорство и недетская гордость… И пираты.
— Уж не вас ли… не тебя ли искали вчера пираты, когда думали, что мы прячем что-то, что «принадлежит им»… или кого-то? — смутное предположение, высказанное слух, заставило ужаснуться.
— Меня… — обреченно кивнула Молира. — Я хорошо их запомнила, особенно того, в шляпе… Они уже один раз хотели меня забрать, но я сбежала от них в порту.
— Так это все случилось из-за тебя, а не из-за каких-то драгоценностей… Если бы мы не взяли тебя на борт, всего бы этого не случилось. Подумать только… Такой скверный бой, столько пострадавших, два человека погибли… А всего этого могло бы и не быть…
— … не будь на «Золотой сколопендре» меня, да, доктор? Это вы хотели сказать? — с дрожью в голосе продолжила девочка. — Да я и сама прекрасно знаю, что это я во всем виновата!.. Но что же я теперь сделаю?! — и ее глаза были уже на мокром месте. — Думаете, что я совсем дурочка, да? Что без вас ничего не понимаю? Без меня вам всем, конечно, было бы намного лучше… А вы и сами теперь хотите, чтоб меня не было, хотите от меня избавиться… А я-то думала, что вы тоже меня любите!.. — она едва не сорвалась на крик, врач в ужасе прижал палец к губам — лишь бы кто-нибудь из вахтенных не оказался поблизости и не стал свидетелем этой скандальной сцены. Но куда уж там… Маленькая принцесса сорвала с шеи цепочку и швырнула фамильным украшением в доктора. Створки медальона раскрылись и Лауритцу на колени маленьким мотыльком выпорхнул засушенный цветочек… один из того соцветия, которое Ларри полушутя подарил ей в благодарность за «прекрасно вычищенную обувь».