Стоит ли говорить, что время тянулось для лекаря целую вечность, но вот, наконец, произошло то, чего он так ждал и одновременно боялся. Капитанша перевернулась на спину и потянулась, ее спутанные рыжие кудри отлипли от подушки, покрывало сползло с девичьего тела, открывая одну из многочисленных капитанских сорочек простого мужского покроя, с излишком водившихся в ее сундуке… Когда мадам Гайде разлепила глаза, доктор Траинен вытянулся по струнке, и пусть он в этот момент должен был выглядеть глупо, ему было не привыкать.
— Лауритц?.. — засекши судового врача в поле своего зрения, спросонья проговорила Шивилла, негромко, словно проверяя собственный голос. — Какого черта ты забыл в моей каюте? Что-то случилось?
Этот вопрос прозвучал беззлобно и без лишнего волнения, скорее с ноткой любопытства в голосе. И настолько обыденно, что Ларри даже немного растерялся. Страдая от бессонницы, он успел пару десятков раз прокрутить в голове возможные варианты сцены пробуждения Шивиллы. Но, как оно всегда и бывает, ни один из них не совпал с реальностью, так что доктор понятия не имел, как нужно себя повести.
— Доброе утро, мадам… Вы в порядке?..
— В полном порядке, — девушка тряхнула головой и села на кровати, вдевая ноги в сапоги. Благо, у нее была не одна пара сапог, так что Лауритц предусмотрительно подставил ей «новые», когда «старые» она благополучно утопила в фонтане. Разницы она, к счастью, не заметила. — У меня к тебе тогда будет встречный вопрос… А ты сам-то в порядке? Заявляешься ко мне в… который сейчас?..
— Шесть часов десять минут.
— Приходишь тут ко мне в десять минут седьмого только для того, чтобы поинтересоваться моим самочувствием? Я и раньше от тебя такой заботы не наблюдала.
Потихоньку до Лауритца начало доходить, что Шивилла вернулась в свое обычное состояние и что она притом ничего не помнит. Пока лекарь не определился, ликовать ему или все-таки печалиться по этому поводу, но приличная прореха в капитанской памяти была налицо. Ведь Гайде человек такой — если что не так, она не стала бы вежливо отмалчиваться, а сразу же сделала бы из доктора колбасу. Ее бы назвали «докторской»… Но ничего подобного пока не произошло.
— Шивилла, раз уж я все равно здесь, позвольте, я вас мельком осмотрю.
— Ну, раз уж ты преодолел столь долгий путь, док, валяй, осматривай… — было заметно, что простое обращение по имени зацепило капитаншу больше, чем сам факт присутствия нежданного гостя в ее каюте.
Сейчас мадам Гайде великодушно снизошла до того, чтобы допустить судового врача к своему телу, а знала бы она, что вчера себе позволяла… Ларри же мирно присел у капитанской кровати, правой рукой аккуратно обхватил запястье Шивиллы, а левой достал карманные часы.
— Красивые часики, — тут же заметила рыжая.
— Спасибо. Самому нравятся. Я их вчера купил…
— Да уж не сегодня… Ну как, много насчитал?
— Не могу ответить, — честно признался врач, — вы немного сбили меня со счета. Но пульс точно в пределах нормы.
У капитана все оказалось «в пределах нормы», и даже лучше. Ее здоровью многие могли бы позавидовать… Но Траинен все не унимался, ему никак не верилось, что все в порядке. В последний раз он волновался почти так же сильно, когда ее ранили в бою.
— Точно все хорошо? Никаких необычных ощущений… или желаний не возникает?..
— Да точно, точно, — Шивилла строго пригрозила молодому врачу пальцем. — И не устраивай больше такой цирк на ровном месте. А то ты даже меня, честно говоря, напугал самую малость. А я ведь, правда, прекрасно себя чувствую. Только, пожалуй, есть чертовски хочется… И сон мне сегодня такой странный приснился… О, конфетка! — неожиданно девушка заметила и достала из-под стола закатившуюся туда последнюю конфету, завернутую в блестящую фольгу, развернула ее и, невзирая на немой протест судового врача, съела. — Вот, теперь все вообще идеально.
«Поправив здоровье» коварной шоколадкой, капитан деликатно выдворила Лауритца со своей личной территории и приступила к обычным делам.
Сегодня «Золотая сколопендра», как истинная барышня, получила заслуженную порцию косметических процедур. Кораблю наконец отремонтировали борт, пострадавший в стычке с пиратами, и теперь он пуще прежнего лоснился угольно-черной краской. Трюмы флейта, не такие просторные, как у большинства «торговцев» и подходящие для транспортировки исключительно ценных товаров, сравнительно малый объем которых с лихвой компенсировался их стоимостью, уже почти под завязку были наполнены «милыми мелочами» вроде нескольких сундуков с редкими южными специями, а главное — плодами дерева какао. Так что судну пора было отвыкать от запаха устриц и водорослей и приобретать новый, благородный аромат.