А что тебе пишу? (боже, как же страшно!)
А потому что вляпалась по самые ужасно!
Короче, благоверный, а может и не "благо",
У нас с тобой проблема. Похлеще, чем люмбаго.
Всё дело в ярком чувстве, подобно что восходу,
Ему же посвятили уже не одну оду.
Такое, знаешь, сильное, зараза, и нелепое,
Светлое такое, оно же и свирепое.
Ломает все стандарты, уставы и фундаменты,
И валятся вдруг в бездну всякие регламенты!
Ну нет! Я не философ! А лишь дама в панаме,
Которая желает запрыгнуть прям с ногами...
А собственно, чего я мучаю себя..
Знай, что (чёрт возьми!) я люблю тебя!
***
Её волосы были волнистые,
То ли прямые, а то ли пушистые.
Укладывать их - труд самый большой..
Короче, не волосы - полный отстой!
Она их сушила и выпрямляла,
Крутить даже как-то там начинала!
Но на улицу только она выходила,
Укладку сдувал поганец-ветрило!!!
В ход шли и лаки, и спреи, и муссы!
Диффузоры всякие, щипцы-укусы!
Она не сдавалась и всё чудила,
Но ничего так и не сотворила!
Странно-волосая шла как-то в парке
И думала о парикмахерше Кларке.
"А может обрезать всё же к чертям?"
Подумала. Грохнулась. К чьим-то ногам.
- Девушка, вы там как? Всё в порядке? -
Забыла безумная вдруг об укладке.
- Да! Всё отлично. Решила прилечь! -
Бросила девушка с жаром, как печь.
- Ну чего вы уставились, мил человек?
Даму в снегу не видали вовек?
- Дам я видал. В снегу кстати тоже.
Но вы на других совсем не похожи.
Она усмехнулась. А он продолжал..
- Краса ваша будто кинжал.
- Спасибо, любезный, ещё надо что-то ?
- Да. Волосы ваши прекрасней восхода.
Она вдруг заливисто захохотала:
Комплиментов таких не получала.
Но ей вдруг почудилось, что он прав!
В тот день разрушился вековой устав.
Потом как-то всё так завертелось,
От муссов избавиться сразу успелось.
С незнакомцем тем у них любовь до гроба,
Они безумно счастливы. Причём всецело. Оба.
А он всё любовался её волосами,
Без мусов и укладок, косичек-колосами.
И ей об этом всё толдычил неустанно,
Когда она была с гнездом птичьим в ванной.
Ей больше не казалось, что волосы ужасные.
Она, как он, считала их прекрасными.
Удивительно вещи делает любовь :
Будоражит разум. Будоражит кровь.
***
Она любила апельсины,
Могла их тонами уничтожать!
Он скупал их все с витрины,
Такие яркие апельсины,
А дома чистил их опять!
Сам же он любил гранаты,
Но чистить их не обожал!
Она спускала часть зарплаты,
На эти красные гранаты,
И чистила. Он верно ждал.
И были счастливы те двое,
Светились радостью с картинки!
Вознеслись на небо, на седьмое,
Зачем им что-нибудь другое,
Когда под боком бегают гранатики и апельсинки?
***
Ищи меня в свете софитов,
Среди тел, что качаются.
Я буду без реквизитов.
Ну как? Найти получается?
Я буду вон там, в самом сердце,
В сердце не клуба, не зала.
Я буду в груди вертеться,
В сердце твоём, что создала.
Я буду светится оттуда,
Ты, главное, свет мой заметь.
И если поверишь ты в чудо,
Два сердца будут гореть.
***
Где-то в светлом конце декабря,
Сидя в комнате среди лампочек,
В голове я творила тебя,
Мой любимый до самых бабочек.
Гирлянды сверкали и меркли в ночи,
Мороз рисовал на стекле,
А у меня в груди сердце стучит,
Я вижу тебя как во сне.
Точнее вижу не только тебя,
Вижу огромный дворец в огнях,
Слышу кареты бегут, дробя,
Люди мчатся в своих санях.
Вот я бегу к огромным дверям,
Бегу в золотистом пышном платье,
Швейцары подходят к моим саням,
Дверь раскрывается. Пало заклятье.
Я залетаю Жар-Птицею в зал,
Прядка волос лезет в глаза.
Я вижу тебя вдалеке. Да! Ты ждал!
Очи твои словно сиза.
Делаю вздох и торможу,
Дворецкий снимает шубу,
Я на тебя уже не гляжу..
Но знаю, что точно буду!
Шлейф платья рассыпался по паркету,
Сияет, струится золотом,
Туфелек стук слышу смутно я где-то,
Оркестром нагло заколотым.
Киваю знакомым и незнакомым,
Могла и забыть кого-то,
Окутана флёром я невесомым,
Как там сказал Гёте..
"Вершина мечты,
Любовь - это ты!"
И верю вам, Иоганн,
Я для Любви сожгу все мосты
И прыгну в её океан.
Заиграла в моих мечтах
One upon a December,
Зал сияющий в тусклых свечах
Увековечен, наверное...
Не помню как , когда и где ,
Но я уже в твоих руках,
Скользим мы парою везде
Везде.. Прям сон в волшебных снах!
Игра огней и шелест платья,
Рукой касаюсь сюртука,
Скрывают нас танце-объятия
От взглядов прям издалека.