Живя в Любце, отец не только интенсивно и продуктивно работал, но с удовольствием занимался огородом, сбором и солением грибов, принимал множество гостей — "от диссидентов до прокуроров и корреспондентов", как он любил говорить в последние годы. Почти ежедневно к нему приходили отряды пионеров из трех крупных окрестных лагерей, расположенных по берегу Клязьмы. В одном из них он организовал с ребятами и вожатыми музей предметов народного быта, которым очень гордился. Экспонаты собирали дети по окрестным деревням, и сам он передал туда их заметное количество. Приходящим к нему пионерам он рассказывал истории из военного времени, из своего общения с детьми в походах, из истории Владимирщины. За сезон его посещало до полутора тысяч детей. Длительное время километрах в двух от Любца был палаточный лагерь несовершеннолетних правонарушителей, организованный Ковровским РОВД. Он регулярно ходил и к этим подросткам, беседуя с ними о жизни, об истории.
С. М. Голицын много писал в областные организации о церкви в селе Любец, построенной в 1694 году, об истории села, добился внешней реставрации ее здания. В ее ограде он — по завещанию — и похоронен рядом с нашей матерью, умершей в Любце летом 1980 года. Церковь стоит на высоком бугре на берегу Клязьмы, и от нее открываются виды умиротворенной красоты на излучину реки и лес, на пойму, вдаль на десятки километров за реку. Отец насчитывал пять церквей за рекой, хотя все они были километров не менее чем за двадцать, и угадывались лишь в виде белых черточек у горизонта. Замечательной красоты вид открывался на саму церковь с излучины Клязьмы примерно в километре выше по ее течению. Он был счастлив тем, что жил в Любце, и был уверен, что это, вероятно, самое красивое место средней России. Описания Любца с фотографиями его домов и церкви можно найти в его "Сказании о белых камнях".
Отец хорошо знал жителей всех домов Любца, с многими дружил, знал многих из соседних, более крупных деревень — Погоста и Белькова. Помогал им писать заявления и жалобы.
Отец активно сотрудничал в ковровской районной газете "Знамя труда" и во владимирской областной газете «Призыв», часто там печатал заметки, очерки из местной жизни, отрывки из новых книг. В 1989 г. вышла его книга "Село Любец и его окрестности" из трех повестей и ряда очерков по истории села, его людей, промыслов в окрестных селах, истории разорения неперспективных деревень и попыток разумного ведения хозяйства. Летом и осенью 1989 г. он много хлопотал, чтобы детей из Могилевской и Гомельской областей, пострадавших после Чернобыля, вывозили на три (а не на один) месяца в пионерские лагеря других областей.
Следует отметить еще два очерка о связях предков С. М. Голицына с Ф. М. Достоевским и Л. Н. Толстым. Прабабушка Сергея Михайловича Анна Алексеевна Васильчикова в молодости в конце 1840-х годов была знакома с Федором Михайловичем. В 1859 г. Достоевский по возвращении из ссылки не мог жить в российских столицах (-2, по терминологии двадцатых годов нашего века) и выбрал для проживания Тверь. Анна Алексеевна в это время была женой тверского губернатора графа Павла Трофимовича Баранова, чьи родители и он сам были близки к царю Александру II. По их хлопотам через год проживания в Твери с Федора Михайловича сняли ограничение на места жительства. Их дочь, Александра Павловна Баранова, вышла в 1878 г. замуж за Сергея Алексеевича Лопухина, младшего сына друга Лермонтова, Алексея Александровича. Сергей Алексеевич был юристом. Он работал в Туле, его имение было недалеко от Ясной Поляны, и Лев Николаевич дружил с ним и со всем его большим семейством. Сергей Алексеевич подсказал Толстому сюжет "Живого трупа", консультировал его по юридическим и процессуальным вопросам романа «Воскресенье». В дневниках Толстого сохранился план произведения «Мать», прообразом героини должна была быть бабушка Сергея Михайловича — Александра Павловна. Журнал «Огонек» в 1977 (№ 52) и 1978 (№ 37) годах опубликовал сильно сокращенные очерки С. М. Голицына об этих малоизвестных сторонах жизни великих русских писателей. Яснополянский сборник за 1982 г. поместил статью отца "О неосуществленном замысле Л. Н. Толстого".
Если первая половина жизни Сергея Михайловича Голицына была отмечена печатью постоянной угрозы его свободе и жизни, то вторая половина — это труд, постоянный писательский труд, направленный на воспитание чувства любви к Родине, к России, к ее культуре и искусству, жизненному укладу, на воспитание настоящих граждан Отчизны.