В Большом Саввинском переулке был детский приют, основанный на Голицынские средства еще ее свекровью Луизой Трофимовной, у бабушки денег поубавилось, для приюта она доставала пожертвования от московских купцов, числилась попечительницей и постоянно навещала сирот.
Бабушка была связана не только с художниками «Мира искусства», но и более левых направлений. Ее близкими друзьями были ныне незаслуженно забытые художники Досекин и Средин, изображающие старинные усадьбы, она поддерживала и декадентов, в том числе общество «Бубновый валет», в которое входил молодой Петр Кончаловский. И дедушка, и бабушка были хорошо знакомы с Валерием Брюсовым. Бабушка посещала все тогдашние художественные выставки, в том числе и архилевые...
У моего отца было семь братьев и сестер, у моей матери девять братьев и сестер, почти все они женились и повыходили замуж, заводили свои семьи. Двоюродных братьев и сестер я насчитал пятьдесят четыре (!!!). И у всех них были жены и мужья [С умершими младенцами , незамужними и неженатыми их насчитывается 75.]. С ума можно сойти! Поэтому, я буду рассказывать только о тех, какие были близки моим родителям и мне лично.
Глава вторая Мои предки со стороны матери
1.
Моя мать, Анна Сергеевна Лопухина, принадлежала к старинному роду Лопухиных, которые ведут свое происхождение от легендарного косожского вождя Редеди, жившего в XI веке и убитого в единоборстве тьмутараканским князем Мстиславом, младшим братом Ярослава Мудрого.
Выдающийся русский историк академик Степан Борисович Веселовский в одном из своих трудов доказывает, что многие дворянские роды, не имея возможности восстановить свои родословные исторически верно, начинали выдумывать предков из «немец», «от хазар», — в данном случае выдумали некоего Лопуха — внука Редеди, дружинника Владимира Мономаха.
Лопухиных Веселовский не называет, но думается, что вплоть до XVI века вся их родословная была весьма сомнительна. В XVI-XVII веках они являлись мелкими и средними дворянами, служившими по разным городам, но в конце XVII века, благодаря браку царя Петра с Евдокией Лопухиной, неожиданно выдвинулись.
Году в 1924 или 1925 мой старший брат Владимир и я пришли в Троицкую Лавру, уселись там близ Духовской церкви на огромную могильную плиту с отколотым небольшим концом и закурили. Мимо проходил тогдашний заместитель директора по научной части Сергиевского музея граф Юрий Александрович Олсуфьев. «Что это вы сидите так непочтительно на могиле своего предка», — заметил он. Оказывается, это была могила тестя царя Петра. Когда Петр сослал свою жену в Суздаль и казнил или сослал ее родных, его тесть успел умереть своей смертью и был похоронен в Лавре. А Петр приказал отсечь кусок его могильной плиты у изголовья.
Году в 1950 я показывал эту плиту своим сыновьям, но потом ретивые ревнители порядка решили облагообразить монастырскую территорию возле Духовской церкви и Троицкого собора и убрали все находившиеся там древние и более новые каменные надгробия.
При Елизавете Лопухины пострадали вторично. Одна из них непочтительно отозвалась об императрице, ее били плетьми, вырезали язык, а ее родных сослали. При Павле I один из Лопухиных, но не нашей ветви, выдвинулся, был министром, главой масонов, получил даже княжеский титул, но потомства не имел.
Из воспоминаний двоюродной сестры моей матери — княжны Ольги Николаевны Трубецкой, я узнал многое о семье Лопухиных. Были они средними дворянами, богатствами и обширными поместьями не обладали.
Мой прапрадед Александр Николаевич Лопухин, в молодости был кавалергардом, потом с 1818 по 1839 г. Вяземским уездным предводителем дворянства, где у него было родовое имение Успенское. Лопухины его продали еще в прошлом столетии, а фамильные портреты предков, в том числе Петра и Евдокии, вывезли. Где теперь находятся портреты — не знаю.
У Александра Николаевича Лопухина был один сын Алексей и три дочери. Об отношениях между Лермонтовым, Алексеем Александровичем Лопухиным и его сестрой Варенькой написано много, повторять исследовательские труды я не буду, а расскажу о том, о чем умолчали.
Лермонтоведы дружно бранят Бахметева, единственная вина которого состоит в том, что Варенька Лопухина отвергла Лермонтова и вышла за него замуж. Они его называют стариком, скупым, ревнивым, богатым. Когда Ольга Николаевна Трубецкая писала в 1930-х гг. в Париже свои воспоминания, она и не подозревала об очернении своего свойственника, который женился на Вареньке 37-ми лет, богат не был, но тем не менее щедро одаривал своих внучатых племянниц. Варенька умерла сравнительно рано, в 1851 г., а он оставался вдовцом еще сорок лет и умер в глубокой старости большим другом семьи Лопухиных.