— Что сделал Алчность, когда вернулся?
— Он не хотел, чтобы дело дошло до остальных Грехов. Он отправился первым делом к Великому Герцогу Элигосу. Скрыть такое нельзя.
— Ранее ты убивала кого-то из высших?
— Нет, Ваша Честь. Под моё влияние попал ангел, Джезамаль.
— Ценю твою честность. Скажи мне ещё. Знала ли ты этого демона ранее?
— Нет, Ваша Честь. Я видела его впервые и не знала, что может сделать этот демон в угаре.
У судьи не было ко мне вопросов, допрашивать начал инквизитор, вопросы которого не дали никаких результатов для того, чтобы ухватиться за мою вину, что я лгу. Сперва из зала вышли присяжные, вместе с ними судья. Мне нельзя было подниматься, ко мне нельзя было подходить свидетелям. Я смотрела перед собой. На расстоянии от меня был Алчность, проходящий по делу свидетелем. Мы встретились глазами. Он без звука проговорил:
— Не волнуйся, маленькая рок-звезда.
Я не волновалась. Почему-то чувство страха отключилось, я не думала о последствиях суда. Мой взгляд скользнул на трибуны присяжных. Все мысли приводили к тому мужчине в фиолетовой одежде. Это он приложил свою руку к чарам, чтобы я не боялась? Или он имеет какую-то выгоду от того, что Алчность убил демона? Мне не хотелось верить в то, что помогал он только по той причине, что я девушка и могла ему понравиться. У меня не было таких мыслей.
Чья-то призрачная рука коснулась моих пальцев. Рядом никого не было. По бокам от меня по-прежнему были инквизитор и Элигос, уничтожающие друг друга взглядами. Хотя это больше образное выражение, так как у инквизитора нет ни лица, ни его подобия. Я не знала, сколько времени прошло с момента, как ушли присяжные и судья, но явно не пять минут.
В области лопаток начало жечь, появилась колкая и колючая боль, обходящая только метку греха. Пальцы начали царапать подлокотники, я пыталась сдержать подступающий крик, голос проседал в горле, поэтому ни один звук не сорвался с моих губ. Вместе с болью пропало и ощущение линий, нарисованных стилусом.
В зал вернулись присяжные, две женщины из них попросили проследовать за ними в отдельную комнату. Мне вновь нужно было обнажиться, чтобы моё тело и одежду проверили на руны и амулеты, которые вызывали бы иллюзии или помогали бы мне так убедительно врать. Я думала, что план потерпит крах, но моему удивлению не было предела, когда мне сказали одеваться со словами, что всё в порядке, ничего нет. Меня вернули в центр зала в кресло подсудимого. Присяжные передали свой вердикт суду.
— ... Суд пришёл к решению перевести дело с убийства по неосторожности в непредумышленное превышение самообороны. В качестве наказания назначить для Уныния работы в Хранилище Душ сроком на год, поставить в наблюдение за исполнением наказания Жнеца сроком на три года. Слушание окончено, приговор вступит в силу с момента, как документы будут доставлены в Хранилище Душ, — судья ударил молоточком.
Алчность подлетел ко мне и взял за руку и подвёл к Элигосу. Конечно, Великий Герцог повлиял на то, чтобы заключение мне заменили работами. С позволения судьи и Жнеца мы отправились домой. Брат спросил, что я сделала с рунами, но я не могла ответить на этот вопрос, сама не могла на него ответить. Понимая это, Алчность оставил меня в покое и доставил домой.
Прошло несколько дней после процесса, Алчность с Похотью навестили меня после моей отработки в Хранилище Душ. Сестрица была посвящена в произошедшее, устраивала Алчности скандал, но с пониманием отнеслась к этому. Мы сидели в гостиной, брат рассказывал о том, почему судья так мягко относился ко мне во время процесса. Он был знаком с предыдущими Уныниями, и я была первой из них, кто попал под трибунал.
Гнев вошёл в зал с мрачным взглядом, на ходу дал пощёчину Алчности, а потом пнул в грудь, повалив на пол. Меня оттянули в сторону, но я пыталась вырваться из рук Похоти, чтобы остановить их. Гордыня не был с нами, он бы прекратил всё это, разрешил конфликт мирно, а сестрица не смогла бы управиться с двумя Грехами в физических способностях. Она кричала на братьев, бросала в них мелкие предметы со стола, чтобы те разошлись.
— Как ты посмел?! Мало того, что заставил птичку взять на себя вину, так ещё и...
— Вот поэтому я вам ничего не сказал!
Алчность смог вырваться из хватки Гнева, вскочил на ноги и уже приготовился к новому удару. Я боялась того, во что может превратиться злость братца, поэтому встала между ними. Глупо, но я спасла Алчность от разбитого лица, а Гнева от эмоций. Рука братца медленно опустилась мне на макушку, а потом резко притянула к себе. Я прижалась к нему ближе, позволив укутать меня в объятиях. Я слышала только сердцебиение и дыхание Гнева, ритм которых возвращался в норму.