Над землёй парила фигура человека. Я не могла утверждать пол собеседника, тело закрывали восемь пар крыльев. На бледном лице царила умиротворённая улыбочка, в молочных глазах читалась радость от того, что я явилась на встречу.
— Зачем тебе эта оболочка? Покажи свой прекрасный лик, Уныние.
Мои волосы дрогнули на ветру, обернулись в подолы длинного капюшона, из-под которого виднелся лишь рот. Всё моё тело покрывала бесформенная мантия, за спиной были огромные крылья. Но они не для полёта, на них было множество глаз.
Дитя улыбнулось. Ладонь коснулась моего лица, скрытого вуалью. Из-за страха я не могла отступить, я находилась под властью и контролем души. Небо быстро затянулось тучами, все звуки стали перебиваться стуком капель о ткань одежды. Что не смущало моего собеседника с обнажённым телом.
— Прекрасна... Как в тот вечер, когда ты помогла мне уснуть, — этот голос резал слух.
Кроткая улыбка ангела ощущалась притворным оскалом демона, решившего меня обмануть.
— Почему ты делаешь это?
— Разве это непонятно? Я хочу, чтобы ты обрела силу, — Дитя повернулось ко мне спиной, расправив все крылья разом.
Я не понимала этих слов, да и не хотела слышать их. Это было слишком больно и тяжело. Я знала, что являюсь самым слабым из Грехов, ведь не использовала активно свои силы. Я лишь копила их, банально хотела выжить, остаться на дольше. И Дитя давило на эти раны, задевало за тонкие нервы.
Я не понимала, почему я не могу проигнорировать Дитя, уйти и навеки забыть. Но оно знало мой разум, оно играло с ним, выводило на срыв. Умным действием было отключить эмоции, я так и поступила. Мне стало просто плевать на ситуацию, я должна была просто выполнить условие, чтобы моя семья находилась в безопасности.
— Что я должна сделать?
— Стань сильнее. Я отправлю тебя ходить по мирам. Ты будешь переходить из мира в мир. Когда я решу, что ты сильна, ты вернёшься. Но я даю тебе лимит... Скажем, шесть миров. Вернёшься раньше, я отдам тебе своё тело, свою душу и силу.
Дитя хлопнуло в ладони. Передо мной возник контракт. В нём были прописаны все условия и последствия за неисполнения обещаний. Был и пункт, что в моё отсутствие Дитя не будет приближаться к Грехам. Мне не оставалось ничего, как поставить подпись кровью. Я не была соперником для Дитя, да и оно не хотело мне вредить. Дитя не желало мне смерти.
Для крылатого духа я была отражением, которое никто не замечает, которым пользуются, что я не считала правдой. Грехи использовали друг друга иногда на работе, но это было пользой для обоих или нескольких. Дитя смотрела на меня, как на ребёнка.
Я прокусила палец и подписалась Унынием. Опыт работы с Алчностью за последние годы дал больше понимания в сделках, видела все подводные камни и читать всё по стеклянным глазам собеседника. Брат научил меня такому колдовству, что я могла видеть мысли того, кто передо мной.
— Перед тем, как ты покинешь дождь, хочу прояснить тебе, Уныние, момент. В иных мирах я есть тот, кого усыпили Грехи, с которым я разделяю судьбу. И я делаю это, чтобы ты узнала себя, Уныние, — рука хотела меня коснуться, но я отступила.
По телу прошлась неприятная дрожь. К счастью, мои глаза на крыльях не отражали моего состояния, чтобы Дитя продолжило манипуляции. Я была слаба, я была подвластна, меня было легко контролировать. Первой ступенью силы являлось осознание своих возможностей. Моей сильной стороной было то, что я знала трюки братьев и сестёр для достижения цели.
Дитя поставило рядом с моей подписью свою печать кровью, контракт был официально заключён. Дождь сменился с тёплого летнего на осенний ледяной душ, пробирающий до основания души. В голове мелькали различные картинки, которые были связаны с семьёй.
То, как Гордыня пытался учить меня игры в шахматы. Как Гнев показал мне место, куда уходят сознание высших существ после гибели. Как Похоть пригласила меня на соревнования в качестве судьи среди уличных танцоров. Как Алчность сводил меня в театр на один из самых масштабных спектаклей. Как Чревоугодие приготовила для меня торт в первый юбилей. Как Зависть предложила мне парные татуировки в знак союза. Как мы все устроили осаду одной из небесных крепостей, чтобы спасти Лилит от казни Адамом. Как я устроила их вечер примирения.
Мои глаза стали видеть хуже из-за дождя, я завернула крылья так, чтобы защитить глазные яблоки. Тогда я вновь смогла рассмотреть Дитя. Тело, скрываемое крыльями, было покрыто шрамами, словно его сшили по частям.