Утром за рукой вернулся фельдшер Лукин, а с ним приехали начальник штаба полковник Шаповалов и замполит подполковник Ожогин. И опять мне не повезло: я проспал их приезд, а бесхитростный Серега тут же рассказал им правду. До обеда Ожогин вопил на все стрельбище, что сошлет нас в дисбат, а Шаповалов отговаривал его, мотивируя возможной дикостью формулировки в рапорте.
– Ну и как ты себе, Коля, это представляешь? – говорил он замполиту. – Сожрали руку однополчанина?! Да над нами до пенсии смеяться будут! Воспитали папуасов! Срамота!
В итоге полковник его убедил, и мы вместе сожгли остатки отрубленной руки в костре. Нам влепили «за нарушение формы одежды» по трое суток гауптвахты, откуда мы и демобилизовались, заехав в часть, только чтобы помыться и переодеться.
Перед тем, как разъехаться по домам, мы с Серегой навестили в госпитале Андрюху и все ему честно рассказали. Он страшно смеялся и уверял нас, что поступил бы на нашем месте так же. Обрадованный такой реакцией Серега признался, что он очень вкусный, на свинину похож. Я предпочел промолчать, хотя был не согласен. На индейку он похож.
Из Ростова в Москву меня везла какая-то модная иностранная машина с водителем. Такие транспортные удобства мне создал Миша Б., уволившийся за полгода до этого и ко времени моего дембеля возглавивший одну из самых мощных преступных городских группировок.
Я ехал сквозь украшенные инеем бескрайние поля, пил французский коньяк из горла, слушал «Ниагару» и прилагал все усилия, чтобы не думать о мясистой шее водителя, увешанной сразу аж тремя золотыми толстыми цепочками. К золоту я был тогда равнодушен.
P. S. Много лет спустя я рассказывал эту историю Кыссе. Она заливисто хохотала и обвиняла меня в бесстыдном вранье, пока однажды к нам в гости не заехал Миша Б. и не рассказал этот случай своими словами. С тех пор эта история перестала нравиться моей возлюбленной.
Как я был миллиардером
Как-то я выиграл в «дурака» у арабского шейха Самира Ашрафа Абдель-Баки атомную подводную лодку. Несмотря на мое яростное желание владеть именно подводной лодкой, мне отдали деньгами. Тогдашний министр обороны чего-то так и не решился подписать. А я был полон эсхатологических устремлений. Хотел подойти к Южному полюсу и нанести множественный ядерный удар в точку земной оси.
Кто же мог предположить, что существуют гражданские атомные подводные лодки?!
По моей научной версии, ядерный удар «под хвостик» планете помог бы нашей атмосфере мгновенно реабилитироваться, и мы зажили бы по-новому. Правда, существовала опасность зарождения волны землетрясений по всей земной коре в девять-десять баллов. Но это недоказуемо, поэтому наплевать.
Я, наивный романтик, был уверен, что все земное сообщество в складчину выкупит у меня мою научную мечту, а я приобрету маленькое государство в Европе и такое же маленькое в Южной Америке.
Но у министра обороны чего-то Самир не подписал, а отслюнявил ассигнациями. Правда, за моральный ущерб дал вдвое больше.
Я его пытался отговорить:
– Самир, не пижонь. Здесь все свои. Папа тебе башку оторвет.
– Не оторвет. Я скажу, что у тебя женщину перекупил. В Дубае, у дяди Ясура. Из Швеции женщина. Без бороды.
– Где ты эту женщину из Швеции без бороды возьмешь?
– Уже. Она из меня веревки вьет. Буду жениться.
– Невесте эта история может не понравиться, а я рискую потерять друга, – засомневался я.
– Повторяю: невеста из Швеции. Мы с ней у Петлюры познакомились.
– Ну, если у Петлюры. Так понимаю – невеста не против гарема?
– Я ее люблю больше жизни. Она звезда моей души! Мечта моих детских снов!
– У тебя проблемы, толстяк.
– Я знаю, – грустно кивнул он.
Вот так мы обсудили результаты игры, сидя на ржавой площадке Бережковского моста душной ночью 1989 года.
Я поставил на кон прыжок с моста, Самир засомневался и поставил подводную лодку, которую папа на совершеннолетие вместе с остальными подарками на него переписал.
По прошествии двух недель на мои свежеоткрытые счета, разбросанные по разным банкам мира, лег 1 миллиард 477 миллионов долларов. Напомню: шел 1989 год, банковское дело в России еще особо не прижилось. Пришлось месяц потратить на загранпоездки, оформление бумаг и дикий банкет в Монако с представителями королевских домов этого курортного региона.
Тогда я учился на втором курсе института, деньги мне тратить было некогда – мы всем курсом ставили спектакль по книге Кена Кизи «Пролетая над гнездом кукушки», а параллельно шли экзамены. Тем более что по тем временам на родине меня могли за зонтик зарезать, а за два «ярда» вообще распылить на атомы.