После длительного ожидания и обмена любезностями, атрибутом которых явился непременно крепко заваренный чай и прохладительные напитки («кока-кола», «сико»), и короткого совещания мы разъехались по местам.
Впервые я увидел столь бесплодную землю. Справа и слева по шоссе от горизонта до горизонта ни деревца, ни зеленой травинки. Лишь кое-где, чаще почему-то у самой дороги, растут зелено-серые колючки, напоминающие наши степные перекати-поле.
Но это не та пустыня с песчаными барханами, что можно увидеть из окна вагона от Аральского моря до Ташкента.
Прежде всего бросается в глаза обилие гравия. Трудно даже определить песок ли с гравием или гравий с песком покрыли огромные пространства Аравийской пустыни.
Вся страна представляется карьером по добыче гравия. Пожалуй., слово «добыча» не соответствует нашему представлению. Просто гравий можно брать в любом месте, за исключением узкой долины Нила и его дельты.
Огромные площади, так и хочется сказать поля, ровно засыпаны гравием и утрамбованы ветрами, кучки и кучи, бог весть когда и кем насыпанные в беспорядке по обе стороны дороги, холмы и наконец настоящие горы строительного материала высотой 300–500 метров. И все это темно-желтого цвета, порой с коричневым оттенком.
Чем ближе к Суэцу, тем больше признаков войны: группы солдат бродят по пустыне, много военных грузовиков, чаще пустых, движется в обоих направлениях, в большинстве своем они советского производства.
Немало и легковых машин самых разных типов, собранных, кажется, со всего света.
В окопах. замаскированы машины, танки.
На отдельных участках шоссе работают катки. Укатывают свежий слой асфальта. Тут же нагромождены бочки с асфальтом, дымят печи.
Проезжаем контрольно-пропускной пункт. Контролеры пропускают нас беспрепятственно.
Рядом с КПП большое двухэтажное здание, мечеть, магазин с прохладительными напитками (это запоминается прежде всего), заправочная станция. Вокруг строений несколько пальм. Живым забором растут запыленные кактусы, с мясистыми, как лепешки, листьями. Все это покрыто слоем желтой пыли.
После КПП машины набирают скорость, и снова черная лента асфальта и однообразие пустыни.
На 109-м километре подъезжаем ко второму КПП и поворачиваем налево. Проезжаем небольшой тоннель под железной дорогой Каир Суэц и сразу же вижу: машины в окопах, а за ними стволы пушек. Это одна из батарей полка. Метрах в трехстах от батареи находится Командный пункт полка.
Машина остановилась. Я вышел и увидел ступеньки, ведущие вниз, под маскировочную сеть. Под ней оказался небольшой дворик почти квадратной формы. Дворик ограничивался тремя отвесными стенками. Прямо передо мной темнел вход в убежище — мэльгу, справа узкая щель прохода на КП к соседней мэльге, слева — обитые жестью кабины. В одной душ, в другой — туалет. Над кабинами возвышался большой металлический бак с водой. Накиб Рэфад вежливо тронул меня за руку и молча показал на темневший вход.
Я также молча кивнул и, пригнувшись, вошел в мэльгу.
Под переносной электролампочкой, прикрепленной к потолку, сидел широкоплечий, плотный, среднего роста араб. При моем появлении он поднял голову и встал, через стол протянул руку, улыбаясь, сказал по-русски:
— Здравствуйте, я мистер Усэма.
Пожимая руку мистера Усэмы, я ответил заранее выученным арабским приветствием:
— Ас салям алейкум! Мир вам.
Подготовленный в штабе, тут же представился: «Мистер Василий», хотя и странно было так называться. Но моя длинная фамилия и русскому не сразу запоминается, не говоря о том, что ее довольно трудно произносить. Так я стал мистером Василием на два длинных года.
Указав мне на низкое, широкое кресло с ватным сидением и спинкой, мистер Усэма снова по-русски сказал: «Садитесь» и удобно устроился в своем кресле.
Продолжая приветливо улыбаться, мистер Усэма, разделяя каждое слово, спросил:
— Шай? Кофе? Кока-кола?
Я выбрал чай.
Мистер Усэма что-то крикнул, и скоро солдат на подносе принес чай, крепкий до горечи и сладкий до приторности. Обычно я пью чай довольно быстро, конечно, в зависимости от его температуры. Здесь же, подражая своим новым друзьям, пил маленькими глотками и после каждого глотка ставил стакан на стол.
— Как здоровье, мистер Василий? — почти без акцента спросил мистер Усэма.
— Хорошо, — ответил я, — спасибо.
— Карашо, — повторил он и спросил, — Как дела?