Работа военных медиков была в то время донельзя напряженной. Они делали все возможное, чтобы предотвратить угрозу смерти, уменьшить возникновение тяжелых осложнений, быстрее возвращать раненых в строй.
Вот о чем размышляли тогда медики:
— Да, врачи оперировали! Да, они спасали жизнь! Но без наших дорогих сестричек и без нянечек сохранить человеческую жизнь на фронте было невозможно. Ампутация ноги — несчастье, но она бывает необходима для спасения жизни. Резекция (удаление концов костей) сустава — огромный физический труд для хирурга, но она спасала раненых от сепсиса. Лампасные разрезы на ногах — зрелище для окружающих, даже медиков, крайне тяжелое. Но эта операция зачастую предотвращала смерть.
Каких только операций не приходилось осуществлять хирургам на войне, сколько сил, ума, энергии и неимоверного труда затрачивали они в операционной ради спасения жизней!
— Но все это было бы напрасно, если бы наши сестры не приняли на себя всю тяжесть ухода за ранеными, — справедливо говорил Юрий Семенович Мироненко, искусный, опытный хирург.
Утренний туалет раненых и перестилание их постелей, раздача лекарств и подбинтовывание окровавленных повязок, подготовка к операциям и выполнение врачебных назначений — да разве перечислишь все хлопоты медицинских сестер в отделениях медсанбата, полевого подвижного госпиталя! Если возникала необходимость в донорской крови, любой медик с открытой душой отдавал свою кровь.
Молодого командира, в прошлом сельского учителя, доставили в госпиталь с переднего края. Он был в тяжелом состоянии: ранение ног, большая потеря крови. Нужно было срочно оперировать поврежденные бедра и перелить ему кровь. Но у него была третья группа крови, которая в госпитальном запасе не имелась.
— Ничего, — сказала старшая сестра, — знаю группу крови каждой медицинской сестры, санитарки и санитара, сейчас отыщем…
Через несколько минут донор нашелся.
И вот раненый уже в операционной. Принесли биксы со стерильным материалом, подготовили столик с хирургическими инструментами. Старшая операционная сестра все быстро организовала: начали наркоз… А тем временем, пока шло хирургическое вмешательство, в вену раненого переливалось нужное количество крови от санитара госпиталя, который был уложен на операционный стол возле раненого командира.
Здесь же после переливания крови медицинская сестра, которая прекрасно владела техникой гипсования, накладывала мощную (кокситную) гипсовую повязку.
Раненый проснулся. Первый вопрос врачу:
— Буду ли ходить?..
— Разумеется, — сказал Сергиевский, — не только ходить, но и танцевать будете!
Медицинские сестры военной поры были мастерами на все руки. Надо было передислоцировать госпиталь — они работали и как носильщики. Надо было на новом месте развернуть госпиталь — они становились организаторами своего отделения. Шло поступление раненых — сестры обеспечивали уход, кормили, поили, делали перевязки, накладывали гипсовые шины.
Сестры умели и подбодрить раненого, улыбнуться в нужный момент, добрым словом облегчить боль, во всем помочь. Они всему этому учились, учились потому, что были сестрами милосердия.
В начале 1943 года эвакогоспиталь № 3829 работал в Калинине стабильно: раненые поступали из медсанбатов и полевых подвижных госпиталей. Но бывало немало экстренных случаев, когда раненых привозили вне общего потока: кого доставляли самолетом с переднего края, кому занеможилось в пути следования так, что приходилось снимать с проходящих санитарных поездов, кто пострадал от бомбежек тут же в городе. Таких раненых пропускали в перевязочные вне очереди.
Однажды с огневых позиций доставили командира части подполковника Михаила Андреевича Степанова. У него было тяжелое ранение тазобедренного сустава.
В это время на всех трех столах нашей большой операционной оказывалась хирургическая помощь. На первом делали ампутацию ноги солдату, у которого началось раневое истощение. Ждать было нельзя, консилиум решил срочно оперировать. На втором столе удаляли осколок снаряда из малого таза. Оперировать надо было срочно: нарастали признаки воспаления брюшины (перитонит). На третьем столе оперировали летчика с проникающим ранением грудной клетки. Состояние раненого было тяжелым, он терял много крови. Нужно было переливать свежую кровь, время не ждало.
Между тем состояние подполковника ухудшалось. Я приказал подать его в операционную третьего хирургического отделения.