В начале августа 1944 года получил приказ начальника санитарного управления 4-й ударной армии полковника И. К. Мыся передислоцироваться в район северо-западнее города Даугавпилса. В тот же день часть раненых, лечившихся у нас, отправили на попутных машинах в тыл, а 60 человек, успешно закончивших лечение, — в запасной полк. Вечером подготовились к началу переезда. На четыре полуторки погрузили пять палаток с кольями и необходимым снаряжением, операционно-перевязочное оборудование, лекарства, кровь в ампулах, простыни, полотенца. Рано утром тронулись в путь.
В каждой автомашине находились офицер, две медсестры и три санитара.
Цель была уже близка. Мы подъехали к небольшой речке, притоку Западной Двины, мост через которую оказался взорванным. Неподалеку от него обнаружили брод и перебрались на другой берег. Проехали километр, другой лесом и оказались у опушки. Сверяюсь с картой в моем планшете. Все в порядке. Вдруг слышу выстрелы. Остановил машины, сдали немного назад в лес, отправился с солдатом выяснять обстановку.
К лесу прилегало большое ржаное поле. Вдруг колосья зашевелились и навстречу вышел, пригнувшись, наш лейтенант. Он торопливо замахал рукой, давая понять, чтобы мы остановились и не выводили из леса.
— Здесь перестрелка, товарищ майор! Справа наша рота, слева — фашисты. Выкуриваем… — И кричит погромче: — Остерегайтесь снайперов!
— Где они?
— На деревьях…
Вернулись к своим, посоветовался с майором Несиновым, заместителем начальника ХППГ № 138 по политической части, ехавшим на другой полуторке. Решили расположиться чуть поодаль, на полянке, которая осталась позади, да браться за дело. А трех санитаров и медсестру послали на подмогу роте «выкуривающих».
Через 40 минут они принесли на плащ-палатках двух тяжелораненых и одновременно помогли дойти до нас нескольким раненным в кисти, голени, стопы, предварительно наложив пакеты первой помощи. Наиболее тяжелое ранение, в брюшную полость, было у младшего лейтенанта. Ему требовалась немедленная операция.
К тому времени операционная палатка уже была развернута, поставили операционный стол, инструментальный столик. Вскипятили воду, простерилизовали хирургические инструменты. Раненого положили на стол. Оперировали вдвоем — начальник второго хирургического отделения майор А. Кеворков и я, оба, как положено, в стерильных халатах, резиновых перчатках, масках. Наркоз давала ординатор старший лейтенант медицинской службы О. И. Ступина, самая молодая среди наших врачей. Помогала нам операционная сестра Маша Николаева, быстро и четко подававшая хирургические инструменты и следившая за тем, чтобы каждый инструмент был возвращен ей.
Операция оказалась сложной. Ранение в нижнюю левую часть живота не было сквозным, и нам предстояло отыскать и извлечь пулю. Не прошло и часа, как она лежала в лотке. Операция закончилась благополучно, и мы были уверены, что младший лейтенант поправится и снова вернется в строй.
Его перенесли в послеоперационную палатку, своевременно развернутую под руководством старшей медицинской сестры А. И. Антоновой.
Одновременно была подготовлена палатка для вновь прибывших раненых. Их набралось уже более двадцати.
Мы с Кеворковым, умывшись после операции, настроились на хороший перекур. Но, оглядевшись, быстро расправились со своим «Беломором» и пошли к новичкам.
А тут подъехало еще несколько машин с имуществом и персоналом госпиталя. Вскоре он развернулся полностью, и все пошло в нем привычным, отработанным порядком, словно ему так и положено от природы располагаться под открытым небом, на зеленой поляне близ притока Западной Двины, в нескольких километрах от переднего края.
К вечеру выяснилось, между прочим, что мы опередили медсанбат, которому нужно было находиться ближе нас к переднему краю. Надо отдать должное медсанбатовским стратегам, они не были смущены, а тем более огорчены этим обстоятельством. Напротив, заняв предназначенное им место впереди нас, они благоразумно использовали близость ХППГ № 138 на пользу делу, направив к нам основную часть своих раненых. Так что у нас пошли совсем горячие дни, которые не были лишены некоторых успехов, даже радостей, но приносили с собой подчас и горестные утраты.
До сих пор с чувством боли вспоминаю о трагической гибели 19-летней связистки из нашего госпиталя, ставшей жертвой фашистских налетов. Вражеские бомбардировщики нет-нет да и обрушивали свой смертоносный груз на нас, хотя и видели красные кресты. Осколок одной из бомб, сброшенных на прилегающий к лесу участок ХППГ № 138, ранил девушку в левое предплечье и застрял там. Она сразу же попала в руки врачей, ей ввели противостолбнячную сыворотку, наложили на рану съемную гипсовую шину, установили в палате неослабное медицинское наблюдение.