Я не помню, как оказался на улице. Я даже не почувствовал, как попал в лужу и промочил ноги. Буквально считанные секунды потребовались мне, чтобы добежать до своей машины, завести ее и выехать на шоссе, ведущее в город.
Только подъезжая к городу, я стал постепенно приходить в себя. Часы на приборном щитке показывали 9 вечера.
Уже неподалеку от своего дома я вдруг заметил, что какая-то черная машина неотступно следует за мной. Присмотревшись, я невольно обратил внимание, что эта машина была подозрительно похожа на ту, что стояла напротив злополучного дома.
ГЛАВА 2
Дома я оказался где-то около десяти вечера. Приняв душ и выпив чашечку кофе, я попытался спокойно разобраться в случившемся.
Во-первых, необходимо было решить: звонить редактору или нет. Безусловно, у меня и в мыслях не было, что наш редактор хоть как-то связан с этим убийством, но в то же время я никак не мог понять, почему он так настаивал на немедленном визите. Во-вторых, я чувствовал определенный дискомфорт из-за того, что не сообщил о преступлении в милицию.
Все эти мысли не давали мне покоя, и лишь поздно вечером я вспомнил, что сегодня у меня должны были собраться друзья. Я быстро обзвонил их всех и извинился за сорванный вечер. Сабине я позвонил последней.
— Это я, Эмиль, — тихо произнес я, услышав ее голос. — Извини, что не успел предупредить, что мой юбилей переносится на другой день.
— У тебя неприятности? — спросила она. В ее голосе прозвучали нотки беспокойства.
— Нет. Просто наш «старик» поручил мне срочную работу, а я не уложился в срок.
Мой ответ немного успокоил ее. Мы поболтали еще несколько минут, больше не возвращаясь к теме юбилея, и попрощались.
Ночью мне снились кошмары. Всю ночь я видел один и тот же сон. Как будто я бегу куда-то, а за мной гонятся и вот-вот схватят. Так что ночь не принесла мне никакого облегчения, скорее наоборот.
Утром тщательно побрившись и выпив крепкого кофе, я решил пойти в редакцию. Как назло, машина не заводилась, до работы пришлось добираться на метро.
В редакции все было как обычно. В коридорах суетились мои коллеги, успевая на ходу обсудить все новости — от последних политических до самой свежей информации об очередном росте цен. Кто-то искал свой любимый карандаш, без которого правка не шла, где-то настойчиво трезвонил телефон. То есть все было как всегда.
Я думал, редактор вызовет меня, но он не звал. Часов в одиннадцать, просидев более двух часов за статьей о наших достижениях в области сельского хозяйства и не написав ни строчки, я пошел к нему сам.
В приемной, кроме секретарши, никого не было. Она же увлеченно обсуждала по телефону со своей подругой нашумевший американский боевик. Увидев меня, она прикрыла трубку ладонью и шепотом сказала, что шефа нет и неизвестно когда будет. Его срочно вызвало начальство.
Вернувшись в комнату, я снова сел за эту дурацкую статью. Все наши успехи в сельском хозяйстве прекрасно иллюстрировались пустыми прилавками магазинов, а я, несмотря на это, должен был доказать обратное. Писать подобные статьи мне с некоторых пор становилось все труднее и труднее. Это, в первую очередь, было связано с тем, что я все больше и больше чувствовал себя не на своем месте. Хотя бы потому, что это самое место требовало от меня такой беспардонной лжи.
Статья не писалась, хотя мне удалось убедить себя, что для того, чтобы забыть случившееся, необходимо заняться чем-то другим. Но сосредоточиться на чем-либо мне не удавалось.
Поняв, что эту статью мне сегодня не написать, я вышел из комнаты. Поговорив минут пять с знакомым репортером и выкурив сигарету, я решил, что самое лучшее в данной ситуации — развеяться. Куда-нибудь пойти, на худой конец, просто погулять по городу.
Прослонявшись более часа, я, сам того не желая, оказался у здания прокуратуры. Здесь работал мой школьный товарищ Фуад, с которым я просидел за одной партой все десять лет.
Последнее время мы с ним редко виделись и не только из-за нехватки времени. Он был женат, и его супруга почему-то считала, что я, будучи холостяком, обязательно стану дурно влиять на него. Может, она в чем-то и была права.
И вот, очутившись у прокуратуры, я решил к нему зайти. Правда, в душе я надеялся, что не застану его, потому что, если он окажется на месте, я обязательно ему все расскажу. Очень уж хотелось с кем-нибудь посоветоваться.
Поздоровавшись с милиционером, проверяющим пропуска, я поднялся на второй этаж. Пройдя по коридору мимо двух комнат, я остановился у кабинета моего друга. Постучал. За дверью послышался низкий голос, приглашающий войти. Он оказался на месте. Открыв дверь, я прошел в кабинет.