Отдаленные голоса.
Отдаленные шаги.
Суматоха на Главной.
Но в опасной близости – ни звука.
Он встал, оглянувшись на вход в переулок, и увидел, что толпа бегом движется мимо, взбираясь по улице навстречу тому, что происходит на Главной.
Держась поближе к кирпичной стене, Итан двинулся в противоположном направлении, в туманную тьму переулка.
Тридцатью футами дальше в кирпиче разрыв – деревянная дверь.
Оглянулся на мусорный контейнер, на улицу позади.
Теперь кто-то приближался – луч света обметал переулок от стены до стены под хруст гравия под подошвами.
Итан рывком открыл дверь, и свет изнутри, упав в переулок, озарил туман призрачной диффузной полосой.
Он проскочил через порог на ярко освещенную лестничную площадку, рванул дверь, закрывая ее за собой, и обернулся, чтобы запереть замок.
Цилиндр был высверлен и забит металлической болванкой.
Не запрешь.
Итан взбежал по узкой лестнице, чувствуя боль, прошивающую левую ногу от напряжения на каждом шагу.
Когда он добрался до площадки второго этажа, дверь со стороны переулка с грохотом распахнулась.
Оглянувшись сверху, Итан увидел крупного мужчину в мокром желтом пончо с фонариком в одной руке и мясницким ножом – наверное, взятом на собственной кухне, – в другой.
Глаза мужчины скрывались в тени капюшона, но сжатые зубы и крепкие руки, особенно стиснувшая нож, не выдавали ни малейших переживаний.
Перескочив лестничную площадку, Итан понесся вверх по следующему пролету под топот ботинок, загрохотавший в лестничном колодце.
На площадке третьего этажа он влетел в дверь.
Коридор – тихий, пустынный, тускло освещенный.
На стенах через каждые двадцать футов – бра, напоминающие старинные фонари.
На каждой двери – бронзовые цифры.
Многоквартирный дом?
Итан услышал шаги, приближающиеся по лестнице.
Ринулся по коридору, пробуя по пути ручку каждой двери.
Заперто.
Заперто.
Заперто.
Заперто.
Понимая, что в любую секунду дверь с лестницы распахнется.
Заперто.
Заперто.
Седьмая проверенная дверь – номер девятнадцать – подалась.
Сжав мачете покрепче на случай, если кто-то подстерегает с другой стороны, Итан приоткрыл дверь толчком пальцев ноги.
Маленькая, темная квартирка.
Вроде бы пустая.
Скользнув внутрь, он закрыл ее дверь в самый миг, когда дверь с лестничной площадки распахнулась от удара кулака.
Схватив цепочку, Итан завел крючок в щеколду.
Задержавшись у входа, прислушался, когда дверь в коридоре захлопнулась.
Шаги стали куда медленнее.
Цоканье по паркетному полу.
Больше никакой спешки.
Никакого лихорадочного топанья.
Итан почти явственно видел, как мужчина в желтом пончо методично движется по коридору. Он не может не знать, что Итан забрался в одну из квартир, но не догадывается, в какую именно.
Шаги приблизились…
…теперь и эта дверь заперта…
…и остановились по ту сторону – достаточно близко, чтобы, опустив взгляд, Итан увидел, что свет, просачивающийся под дверью, в двух местах прерывался.
Как он, черт побери, узнал, где именно остановиться?
Блин!
Грязные следы.
Одна из теней ног на полу исчезла, и паркет в коридоре заскрипел от натуги.
Итан попятился, скользнув через правый угол в кухоньку.
Звук трескающегося дерева.
Цепочка сорвалась.
Свет из коридора хлынул в темную квартиру.
Желтое Пончо пинком вышиб дверь.
Прижавшись спиной к гудящему холодильнику, Итан видел контуры фигуры мужчины, тенью растянувшиеся на ковровом покрытии квартиры.
Тень удлинилась – это преследователь, переступив порог, медленно двинулся по короткому коридорчику, ведущему в гостиную.
Не доходя нескольких футов до кухни, остановился.
Итан слышал, как капли с его пончо срываются на ковер, слышал его тяжелое дыхание и старался сдержать свое.
Негромкий щелчок, а затем луч света метнулся в гостиную и медленно двинулся вдоль стены с книжными полками, обрамляющими два больших окна, сейчас задернутые шторами.
Сквозь них Итан слышал, что шум на Главной неуклонно нарастает.
Свет скользнул по кожаному дивану и журнальному столику, где над кружкой на картонной подставке вился пар, наполняющий квартиру сонной сладостью ромашкового чая.
Свет прошел по фотографии в рамочке – осиновая рощица во всей осенней красе на фоне припорошенных снегом гор под сверкающими синевой октябрьскими небесами, – затем перемахнул в кухню, пройдясь по плите, шкафчикам, кофеварке, сверкнул на нержавеющей стали мойки, подбираясь к Итану.
Присев, тот прополз по линолеуму и скорчился в тени между кухонным островком и мойкой.
Чужак прошел вперед, и Итан увидел, как луч света лег на холодильник в том месте, где он стоял всего пять секунд назад.
Шаги двинулись дальше.
В дверце микроволновки над плитой Итан поймал отражение человека в желтом пончо, стоящего теперь в гостиной лицом к двери в северной стене, ведущей в спальню.
Итан медленно, с трудом поднялся на ноги; шум толпы замаскировал хруст его коленей. Встал лицом к спине Желтого Пончо, пока тот с осторожной целеустремленностью продвигался вперед, по направлению к спальне.
Итан прокрался вокруг островка, а затем прочь из кухни.
У журнального столика остановился.
Желтое Пончо стоял на пороге спальни в двенадцати футах от него, светя туда своим фонариком.
Покрепче сжав обмотанную скотчем рукоятку мачете, Итан попробовал длинное лезвие подушечкой большого пальца.
Могло бы быть и поострее. Намного. Придется рубить изо всех сил.
Давай. Налетай. Прямо сейчас, пока можешь застать его врасплох.
Он заколебался.
На своем веку Итан причинил немало страданий и смертей, но до кокпита «Блэк Хоука» беспардонная нагота насилия доходит в сильно разбавленном виде. Залп «Хеллфайрами» с лазерным наведением по мишени за две мили от тебя даже рядом не лежал с таким вот убийством гражданского, стоящего прямо перед тобой, с помощью мачете.
Первый ушел от видеоигры всего на пару шагов. Второе…
Чужак развернулся в проеме двери, оказавшись лицом к лицу с Итаном.
Дыхание у обоих участилось.
– Зачем вы это делаете? – спросил Итан.
Никакого отклика.
Теперь он вообще не видел лица визави.
Только его профиль, тень ножа в правой руке и пятно света на ботинках от фонаря, направленного в пол.
Итан открыл было рот, чтобы повторить вопрос, когда свет повернулся, полыхнув ему прямо в лицо, в глаза.
Что-то затарахтело по полу.
Воцарилась тьма.
Из-за пересвеченной сетчатки Итан напрочь лишился зрения, слепо застыв в серой тьме без форм и деталей.
Шаги приближались, паркет под ковром постанывал под каждым шагом, джинсы ринувшегося вперед противника вжикнули.
Итан попятился, зрение понемногу возвращалось.
Поймал стоп-кадр Желтого Пончо в трех футах от себя с мясницким ножом, занесенным для удара сверху-вниз.
Взмахнул мачете – резкий, молниеносный удар сплеча.
Клинок не встретил сопротивления, и сила взмаха развернула Итана, почти сбив с ног, в голове пронеслось: «
Промахнулся, я покойник
».
Противник проскочил мимо, неуклюже заковыляв через комнату, пока в конце концов не сумел удержаться за барную стойку рядом с кухонным островком.
Восстановив равновесие, Итан ухватил мачете покрепче, чтобы не выронить, и лишь тогда заметил кровь, каплющую с конца клинка.
Оглянулся на кухню.
Преследователь выронил свой нож и стоял лицом к Итану, опираясь об островок, прижав обе руки сбоку к шее, издававшей шипящий звук, словно сжатый воздух, вырывающийся из шины.
Попятившись до двери в спальню, Итан присел и поднял фонарик с ковра.