Кузьма сидел растерянный. Но для себя решил обходить эту старуху как можно дальше, не видеть, не слышать и никогда не разговаривать с ней.
Агриппина после этой стычки тоже перестала проявлять интерес к Кузьме. Встретившись с ним случайно, прошмыгивала серой тенью, даже не оглядываясь на столяра. Она никогда не здоровалась с ним. Но во дворе, сидя со старухами на лавке, всегда злобно шушукала в спину Кузьмы. Тот — не оглядывался. Она, как верно подметил Яков, оказалась не из худших.
Кузьма так и не понял тогда, что произошло. К нему в комнату без разрешения вошла толпа стариков. Лица злые. Без объяснений стали копаться в вещах, обшарили всю комнату и самого столяра. Ни слова не говоря, сделали обыск. Мужик смотрел на них обалдело.
— Что вам нужно? Кого ищете, скажите! Чего приперлись? — спрашивал людей. И, потеряв терпение, пошел за директором. Но того не оказалось на месте.
— Уехал по делам. Вечером будет, — ответил завхоз.
Кузьма вернулся в комнату, где все было перевернуто.
Старики закончили обыск, ждали его возвращения.
— Не надо злиться. Пропала вещь у человека. Мы ее ищем. Не только у тебя. У всех, кто мог взять…
— Что? Вы меня за вора посчитали? — вспыхнул Кузьма мигом и, открыв двери настежь, стал выгонять непрошеных гостей. Те не торопились. Если бы Кузьма не кричал и не ругался, давно бы ушли. А тут уперлись.
— А чего орешь? На лбу ни у кого не написано. Чужих не было. Все свои. Но часы пропали. Дорогие. Главное, подаренные. Кто мог взять? Ты там ремонт делал. Они на тумбочке лежали. Кроме тебя — некому взять! — выставил вперед козлиную бороденку старик Семен и смотрел на Кузьму не мигая.
— В жизни своей не брал чужого. С самого детства этим не хворал. Ищите! Но знайте всякий из вас — за срам и обиду каждому накостыляю досыта! — предупредил заранее.
— Ишь гордый! Его задело! А нам каково? Это уже не первая пропажа! У Тимофея надысь портсигар исчез. Дорогая вещица была! У Антона — золотой браслет. На неделю исчез, потом кто-то подбросил, положил под подушку. Деньги пропадали. Сколько можно молчать? До тебя такого не было.
— Послушай, Сема! Я не только работаю, а и живу здесь! Что зарабатываю, то и трачу. Мне хватает. Впрок не запасаю. Жизнь, как и у всех, — одна. С собой на тот свет не заберу. И живу на виду — открыто! Замков не имею. Потому срамить себя не дозволю никому! Если б по-хорошему пришли — другое дело. Коли ворвались, как к вору, — пенять станете на себя! — Схватил Семена за шиворот, поднял в воздух и, дав пинка, выбил в дальний угол коридора. Откуда вскоре донесся жалобный скулеж.
Кузьма прихватил за душу второго деда. Остальные сами мигом выдавились в дверь.
— Упаси вас Бог ко мне являться, тараканы висложопые! Сами ворье! — орал Кузьма. И решил уйти из стардома, найти другую работу, начал собираться. Не сразу услышал стук в дверь. Лишь когда он повторился. На пороге стояла Петровна.
— Кузьма! Прости меня, что помешала. Закурить у тебя не сыщется?
— Вон на столе! Возьми! — кивнул на пачку сигарет.
Женщина взяла одну, поблагодарила и спросила, оглядевшись;
— А ты куда собираешься?
— Ухожу отсель! Мочи нет! Всякая нечисть с обыском влезает. Меня за вора считают! Гады облезлые! — запихивал вещи в сумку.
— Давай вместе перекурим. Поговорим. Мы ведь с тобой и не знакомы как надо! — предложила неожиданно.
— Неохота! Накурился дозарезу! — отмахнулся Кузьма.
— Хоть чаем угости! Уйти тебе никогда не поздно. Вот только неохота, чтоб на всех зло затаил, с обидой покинул бы.
— Да ты-то здесь при чем?
— Успокойся. Остынь, Кузьма! Часы уже нашлись. Поспешили старики, погорячились. Не одного тебя обыскали. Всех. И другие обижались. Но найти нужно было. Слишком много пропаж развелось. Нашли вора! Верней, воровку. Никто и не подумал бы на нее. Все средь мужиков искали. Ан баба!
— Мне плевать! Надоело все!
— Устал ты с нами? Оно и верно! Нелегко. Тут всякий — с болью своей да с горем! Каждому помощь и сочувствие, понимание и тепло нужны. На всех не наберешься. И твои запасы кончились. Много нас. А вас с директором всего двое. Ты уходишь, потом он не выдержит. Останемся мы все живьем на погосте. Видно, другого не заслужили у судьбы, — вздохнула Петровна, разминая сигарету.
— Вот если б тебя обыскали, я посмотрел бы, что сказала б…