Глава 1: Заключённая 30666
22 августа 1943 года
Объект номер 27967 оказался негодным для нашей миссии.
Причина: плохая кровь и прочие несоответствия с образцом. В качестве решения велено подвергнуть кремации и дальнейшему распределению.
***
Аушвиц, внутренний лагерь Биркенау.
"Труд освобождает", — гласили тяжеловесные буквы на решётке. И он правда освобождал. В большинстве своём, от жизни. Вернее, существования, которое преследовало в лагере. Надеяться на жизнь в том виде, в котором она представала за территорией фабрики смерти, было по меньшей мере глупо.
Пасмурный день двадцать шестого августа. Первый за долгое время. Серое небо застилали тучи, узники направлялись на работы или возвращались после них.
Сегодня обещалось пополнение заключённых.
Рано утром на станцию прибыли вагоны. На платформе в ожидании стояли офицеры с собаками. Некоторые начали лаять, предвкушая очередное зрелище. За колючей проволокой стояли женщины-заключённые. Их головы были начисто обриты. Маленькие девочки, девушки и совсем зрелые женщины по ту сторону печально схватились за свои волосы, убраные то в длинную косу, то в аккуратный хвост.
Раздались голоса эсесовцев, что вели людей с железных путей. Цуганги — так называли новеньких — сотнями толпились на открытой территории. Сотрудники, их неприятные взгляды и лающие собаки, готовые тотчас сорваться, пуще дождевых капель холодили тела.
Насвистывая к офицерам подошёл мужчина. Высокий, в белом халате, руки в замке за спиной. Волосы его чернее угля, а глаза темнее ночи. В них отсутствует искра привязанности, доброты, самой жизни. Ощущение такое, что перед тобой не человек вовсе, а бесчувственное создание. Нечто, неспособное действовать против устава или собственной корысти. Медицинское одеяние создаёт иллюзию помощи, но стоит почувствовать взгляд чёрных очей, и мираж рассеивается.
Потому что это Йозеф Менгеле. Сам Доктор Смерть, лагерный дьявол...
Он подходит к старшему офицеру и спрашивает:
— Сколько сегодня?
— Четыреста восемьдесят, герр доктор.
— Гораздо меньше обычного...
Офицер ничего не ответил. Руки по швам, терпеливо ждёт дальнейших указаний. Доктор снова посмотрел на него.
— Действуйте согласно уставу.
Старший кивнул и отдал приказ остальным эсесовцам. Началась суматоха. Люди не понимали, что от них хотят. Незнакомая речь сбивала с толку. Прибывшие стали в шеренгу, оглядывались по сторонам и в своём незнании походили на маленьких детей. Заключённые в полосатой одежде с номерами с сожалением глядели на них.
Доктор встал напротив, и лицо его исказила кривая усмешка. Далее ожидалась самая интересная процедура.
Естественный отбор...
Годных — направо. Негодных — налево. В отдельную группу — для медицинских исследований.
Глаз давно намётан. Если имеются малейшие физические изъяны, будь то слабость, излишняя худоба, зачатки простуды, инвалидность, любые отклонения — участи несчастных сложно завидовать.
Тех же, кому повезло, отправляют в отдельную группу. Офицеры забирают ценности, одежду, в которой люди прибыли, и раздают робу в чёрную полоску. Ещё без нашитых номеров, но в скором времени это изменится.
Оставалось меньше сотни новеньких, когда Менгеле заметил поблизости женщину, что стояла перед девушкой и держала её за руку. Очевидно, мать и дочь. Первая что-то говорила со слезами на глазах. Речь смутно напоминала русскую.
Йозеф обратил на сцену больше внимания, чем она того стоила. Что-то внутри сжалось, на долю секунды, но мигом отпустило, когда он отправил беспокойную мать направо.
Напротив встала дочь той женщины. Высокая, с хорошим телосложением, густыми чёрными волосами, что волнами струились по плечам и прятались за спину. От лёгкого дождя они распушились. Кожа очень бледная, но это к лучшему. В голове мужчины возникло предчувствие — не иначе — которое твердило, чтобы он обратил внимание на девушку. Её карие глаза смотрели без тени страха на доктора. Тот почти усмехнулся юной наглости.
Внешность указывала на то, что перед ним стояла словянка. Не исключено, что еврейка, но одета в гражданское, так что рано делать выводы.
Всё длилось не больше десяти секунд, но казалось будто вечность. Сделав мысленную пометку, Йозеф скомандовал девушку в группу для исследований. Скоро он займётся изучением.
Когда распределение закончилось, доктор развернулся в сторону госпиталя. Проходил мимо испуганных людей и высматривал свой объект.
Вот она...