Новая партия цуганг, новый отбор. Всё так привычно и ожидаемо.
Менгеле обошёл длинную колонну мужчин и задержался взглядом на одном из них. Высокий — под два метра ростом — блондин с ясно-голубыми глазами. На вид совсем юный, не старше двадцати пяти, он сразу привлёк внимание доктора. Потому что выделялся ярким пятном в своре темноволосых, смуглолицых мужчин.
Весьма неплохой экземпляр. Интересно, какая кровь течёт в этом теле...
Когда настала его очередь, Йозеф направил юнца в группу для исследований. Тот не задавал вопросов, ничего не говорил. Чем-то напомнил украинку, не хватало только уверенного взгляда.
Вскоре в сопровождении эсесовца новенький прошёл в больничное крыло.
В это время Оделия также находилась там. Девушка испугалась, когда доктор привёл незнакомого человека в единственное место, где она чувствовала себя в относительной безопасности.
Хто це? Звідки він? Для чого доктор привів його?... (Кто это? Откуда он? Для чего доктор привёл его?...)
Множество вопросов роилось в обеспокоенном сознании. И как необъяснимый телепатический датчик прозвучал ответ Йозефа:
— Возможно, этот бледнолицый станет твоим партнёром...
Глаза девушки округлились и тут же всмотрелись в незнакомца. Он выглядел растерянным, дезориентирован. На вид немногим старше Мариновской. Из его уст не исходили слова, так что определить национальность только по внешним данным оказалось сложно.
Проведение первичного осмотра и анализа крови решало всё. Менгеле не верил в удачу, но чувство — то самое, внутреннее, которое кипело и направляло в нужную сторону — говорило о том, что юноша обязан подойти. Иной вариант событий невозможно представить.
— Назови своё имя.
Игла проткнула кожу. Невольно девушка перенеслась в тот день, когда сама попала в Аушвиц... Тогда доктор спросил то же самое. Незначительное сходство забавляло.
Оделия по-прежнему рассматривала новенького. Тот молчал, не проронив ни слова. Тогда она подумала, не глухой ли часом юноша, и совсем забыла о банальном незнании языка. Потому решила испытать удачу.
— Як тебе... — указала в область его груди, — звати?
Теперь он оживился.
— О-о-о, как приятно услышать не немецкую речь... — Юноша посмотрел на Оделию и слабо улыбнулся. — Меня зовут Михаил Беляев. А тебя?
— Его зовут Михаил Беляев, герр доктор, — переключилась на немецкий и глянула в сторону Йозефа. Он сделал какие-то пометки, она повернулась к собеседнику. — Я — Оделия Мариновская.
Узница едва сдержалась от привычного рукопожатия при знакомстве. Обстановку нельзя было счесть за подходящую, да и Менгеле под боком вряд ли похвалит самодеятельность.
— Рад знакомству, Оделия.
Девушка невольно вздрогнула. Давно она не слышала собственное имя из уст другого человека. Да и вообще где-то, кроме своих мыслей. Сперва даже удивилась, что обращаются правда к ней.
— Видимо, нам с тобой не повезло оказаться во власти этого... пугающего доктора, — сказал, явно подшучивая.
Каждый человек, попадая в концлагерь, обретал неожиданную тягу к юмору. Предметом глумления могли стать самые обычные, порой — совсем бессмысленные вещи. Те же, у кого с этим чувством был порядок и до лагеря, неоднократно его увеличивали. И всё для одной единственной цели: не сойти с ума от уныния, жалости к себе и вездесущего мрака. Не того, что закрывает свет дня, но того, что одолевает душу.
— По правде говоря, Михаил, в Освенциме удача покидает тебя с первой секунды, как попадёшь сюда. Кроме того, доктор — не самый худший человек, который может встретиться на твоём пути...
Тон девушки сделался печальным. Она погрузилась в воспоминания, лишённые радости и сострадания. И в голове упрямо возникал образ Менгеле, который не раз спасал.
Возможно, этот Беляев был прав насчёт невезения, однако с "пугающим доктором" узница не могла согласиться. Знавала она людей пострашнее...
Йозеф, стоявший поблизости, стал свидетелем всего диалога. Не вмешивался, не присекал разговорчиков, только ждал результатов анализа крови. Он будто почувствовал, что беседа зашла в тупик и обернулся к Оделии.
— Ты ещё и русский знаешь?... — брови его поползли вверх.
Конечно, он подозревал, что девчонка таила в себе множество сторон, но чтобы столько — это превосходило все ожидания.
В ответ заключённая лишь пожала плечами и отвела взгляд. Словно ответ слишком очевиден, а вопрос не имел смысла.
Когда результат анализа пришёл, доктор в нетерпении выхватил бумажку из рук сотрудника. Самая важная строка... есть!
Первая... первая положительная...
Да! Идеальный объект!
Мужчина победно занёс кулак вверх. Потом резко обернулся к двум растерянным свидетелям его молчаливого триумфа.
— Переведи Михаэлю радостную весть: он будет твоим партнёром для программы...
Сказав это, мужчина быстро покинул помещение. Оделия посмотрела на юношу — в его глазах стояло честное непонимание — и выдохнула. С этого дня её жизнь приобретала интересное развитие.