На рынки Лиссабона и Сагреша потекли караваны невольников. В 1419 году португальцы закрепились на Мадейре, чуть больше десятилетия спустя — на Азорах. Острова эти, еще необитаемые, но богатые лесом и пресной водой, лежали на ближних подступах пока нехоженых путей, что вели в Страну заходящего солнца.
На острове Мадейра Колумб бывал не раз. До 1872 года в Фуншале на улице Эшмералду стоял его дом, где, по местным преданиям, он всегда останавливался. На Мадейре Колумб торговал книгами и картами. Португальские годы стали для Колумба временем учебы. Правда, сам он не раз признавался, что не искушен в науках. Но все, что необходимо было для осуществления его планов, он изучал с рвением необычайным.
В 1479 году Колумб женился на доне Филиппе Перестрелло, дочери губернатора островка Порто-Санту, что находится неподалеку от Мадейры.
Именно тогда он состоял в переписке с известным ученым того времени Паоло Тосканелли, и он как-то раз написал Колумбу: «С благодарностью получил ваше послание. Отмечая ваше постоянное стремление расширить пределы обитаемой цивилизованным человеком как на востоке, так и на западе вселенной, в том числе достичь Китая, двигаясь в западном направлении, хочу заметить, что это не худший вариант. Впрочем, этот маршрут хорошо виден из карты, которую я вам отправляю».
К сожалению, карта, о которой упоминает Тосканелли, не сохранилась, однако ее можно попытаться восстановить, воспользовавшись другим, совершенно загадочным письмом Тосканелли, на этот раз португальскому королю (там карта опять была приложена к письму): «Сир! От хорошо известного вам острова Антилия до другого большого острова Сипангу плыть на запад всего 10 пределов… Так что идти в неизведанных водах придется всего ничего…». Выходит, Тосканелли сообщал правителю о поселении португальцев в Новом Свете задолго до Колумба? В самом деле, португальские историки утверждают, что колония выходцев из Лиссабона и Сагреша существовала где-то на Антильских островах еще с 30-х годов XV столетия и была там в 1492 году, когда Колумб собирался в плавание. До сих пор это утверждение официальная наука не принимала всерьез. Также отдельные историки заявляют, что Колумб знал о существовании такой огромной земли, как Бразилия, и вообще, после того как он увидел старые португальские карты, это существенно обогатило его знания о мире. И еще: сам Колумб и его брат Бартоломе присутствовали на приеме, когда Б. Диаш докладывал королю, что обогнул мыс Доброй Надежды именно на указанной на карте широте. То был удар по самолюбию Колумба. Теперь он просто был обязан открыть Землю пряностей, идя на запад через океан, а не вдоль берегов Африки!
Положение Колумба при португальском дворе становилось все более неустойчивым. Никто больше не собирался делиться с генуэзцем своими планами и картами. К тому же скончался папа Иннокентий VIII, с которым у Колумба были доверительные отношения, и он вынужден был покинуть Португалию, где оставался его брат Бартоломе. Взор морехода обратился к католическим королям Изабелле и Фердинанду… ему было что предложить им!
Сын Колумба — Фернандо — и хронист Лас Касас со слов мореплавателя рассказывают о том, что слышал Колумб от моряков. Некто Мартин Висенти поведал генуэзцу о том, что в 450 лигах (2700 км) от мыса Сан-Висенте он подобрал в море кусок дерева, искусно обработанный каким-то явно не железным предметом. Другие моряки встречали на широте Азорских островов лодки с шалашом. Видели и огромные стволы сосен, приносимые западным ветром. Попадались трупы широколицых людей, явно не христианского обличья. Так мало-помалу давал о себе знать огромный материк на западе…
Рассказ о «неизвестном кормчем» (генуэзец встретился с ним на острове Мадейра в 80-е годы XV века), сообщившем Колумбу сведения о землях за океаном, мы обнаружили у Лас Касаса, а также у Гонсало Фернандеса Овьедо-и-Вальдеса в труде «Всеобщая и естественная история Индий». Некоторые утверждают, что этот капитан, кормчий, был андалусийцем; другие называют его португальцем; третьи — баском; иные говорят, что Колон находился тогда на острове Мадейра, а некоторые предпочитают говорить, что на островах Зеленого Мыса и что именно туда была отнесена его каравелла…
В Лиссабоне, городе, где Колумб провел годы учебы, на современной авениде Свободы в фешенебельном отеле стена просторного холла занята мозаичным панно: бородатый морской волк стоит на носу каравеллы и всматривается в туманную даль. Внизу надпись — «Жуан Кортереал. Открыватель Америки в 1472 году». За некие таинственные плавания ему дали титул губернатора города Ангра на азорском острове Тершейра. Давайте попробуем разобраться в загадке Кортереала.
Документальное подтверждение его путешествия впервые четко изложено в небольшой книге датского историка С. Ларсена «Открытие Америки за 20 лет до Колумба». Почему датского? Какое отношение имела Дания к португальским открытиям в Атлантике? Как выясняется, самое непосредственное. Оказывается (об этом свидетельствуют рукописи королевского архива), король Португалии Афоне V дал санкцию на экспедицию, осуществлявшуюся двумя норвежскими капитанами — Дидриком Пайюшгом и Гансом Пофорстом. В качестве наблюдателя при экспедиции находился Жуан Ваш Кортереал, представитель короля Португалии. Скорее всего, именно он и был руководителем предприятия.
Первые попытки заполучить на португальскую службу скандинавских мореходов относятся еще к 1448 году — об этом пишет известный хронист Гомеш Эаниш ди Азурара. Он подробно рассказывает о том, как некий Валларт, датчанин, прибыл ко двору инфанта Энрике (будущего Генриха Мореплавателя) в Сагреше и был назначен главой экспедиции на острова Зеленого Мыса. Она закончилась печально. Известно, что Валларт и еще несколько человек команды были захвачены в плен местными жителями, и с тех пор их больше никогда не видели. Таких эпизодов Ларсен приводит множество. Так что, выходит, отношения с Данией были длительные и прочные. Смерть Генриха Мореплавателя не прервала этих контактов, а только подтолкнула к продолжению задуманного инфантом — поиску северо-западного пути через Атлантику.
Здесь мы подходим к самому загадочному месту в нашей истории. Король Афонсу решил финансировать эту экспедицию в надежде на то, что будет найден северный морской путь в Азию и Индию. Но не было известно никаких доказательств возможности этого путешествия. И вот нашли письмо некоего Карстена Крипа, бургомистра Киля, королю Дании Кристиану III. В письме, написанном 3 марта 1551 года, говорится, что его автор, Карстен Крип, видел карту Исландии с изображением неизвестных предметов, обнаруженных в этой стране. Далее он утверждает: карта подтвердила, что дед его королевского величества, Кристиан I, послал экспедицию по просьбе короля Португалии к новым островам и материку на северо-западе.
Дедушка получателя письма правил Данией с 1448 по 1481 год. Не о Кортереале ли идет речь в том письме? История экспедиции Кортереала в Америку полна белых пятен по вполне понятным причинам: португальцы неохотно расставались со своими морскими секретами.
Итак, датский король послал двоих — Пайнинга и Пофорста. Пайнинг был пиратом, плавал под своим и британским флагами, занимал в Дании несколько значительных постов. В конечном счете он стал губернатором Исландии, возможно получив это место в качестве награды за участие в экспедиции Кортереала. Пофорст, близкий друг Пайнинга, тоже был пиратом.
Отправной пункт экспедиции неизвестен, хотя резонно предположить, что ее участники вышли из Норвегии или Дании и проследовали к Исландии. Оттуда они пошли в Гренландию, а потом в Новый Свет. Судовой журнал не велся, и вычислить курс экспедиции удалось при помощи более поздних разбросанных в различных источниках свидетельств. Но тем не менее эти показания, хотя их и немного, убедительно доказывают факт присутствия Кортереала в Америке в 1472 году. Взять одно из них — знаменитый глобус Мартина Бехайма 1492 года. На нем живописно представлены не только Скандинавские страны, но и земли к западу от Исландии, которые имеют удивительное сходство с Новой Шотландией, Ньюфаундлендом и заливом Святого Лаврентия. До Бехайма такого глобуса никто не изготавливал. Но откуда он тогда получил эти сведения?