— Ага. — Ответила я.
— Анита этого хочет. — Сказал Олаф.
— В ордере указано имя подозреваемого, но документ прописан таким образом, что мы имеем право охотиться на кого угодно, кто вовлечен в это дело. — Заметил Эдуард.
Я об этом пока не думала. Спасем Бобби Маршана, а потом уже будем разбираться с тем, что нам еще позволено.
Олаф улыбнулся.
— Ты имеешь в виду, что мы все еще можем казнить настоящего убийцу?
— Легально казнить. — Подчеркнул Эдуард.
— Мы с Ньюманом считаем, что убийца — человек, который спланировал подставу.
— Вполне вероятно. — Согласился Эдуард. — Этот человек уже совершил одно убийство, и сейчас пытается руками маршалов совершить второе. Думаешь, он заслуживает какого-то особого отношения с точки зрения закона только потому, что не является сверхъестественным?
— Закон считает это легальным.
— Закон позволяет ликвидировать убийцу здесь и сейчас, чтобы избежать волокиты с судом. — Заметил он.
Я уставилась на Эдуарда, пытаясь понять, подначивает ли он Олафа, или реально верит в то, что говорит.
— Я не очень понимаю, как мне относиться к твоим аргументам. — Наконец сказала я.
— Нет смысла цепляться к словам, Анита. Закон на нашей стороне.
Я вздохнула. Теперь была моя очередь хмуриться.
— Я согласна убить его, если он попытается убить нас или кого-то еще. Меня устраивает, если это ради спасения жизней, но не когда речь идет о хладнокровном убийстве того, кто даже не представляет опасности для окружающих… Не уверена, что я на это пойду.
— В таком случае, я буду уповать на то, что убийца найдет себе новых жертв. — Произнес Олаф.
— Спасибо что не сказал, что надеешься, что он убьет еще кого-нибудь.
— Не за что. — Ответил он.
Я все еще не была уверена в том, с какой целью Эдуард затеял этот разговор — чтобы Олаф поверил, что мы с ним вновь будем пытать кого-то и убьем вместе, или Эдуард просто сам верил в то, о чем говорил. Надеюсь, что не верил. Если у меня будет возможность, спрошу его об этом. Вполне вероятно, что ответ мне не понравится, но я сама себе не понравлюсь, если не задам ему этот вопрос, потому что струсила.
41
Мы представили маршала Теда Форрестера Бобби. В одежде наш узник больше походил на человека, чем на жертву. Сейчас на нем были джинсы, футболка и кроссовки, как будто он вот-вот собрался пойти на улицу. В ближайшее время ему этого точно не светит, но одежда делала его более реальным. Его личность стала видна четче, как если бы шмотки добавили ему уверенности в себе, либо он просто чувствовал себя комфортно, когда носил эти вещи. Помощник шерифа, который принес ему одежду, забыл ремень, так что Бобби периодически подтягивал свои штаны на ходу. Он начал бродить по клетке, как только мы попросили его уточнить несколько деталей о ночи убийства. Мне не нужно было обладать сверхъестественным чутьем Олафа, чтобы понять, что наш пленник нервничает и что-то скрывает. Бобби так часто запускал пятерню в свою блондинистую шевелюру, что его волосы давно бы запутались, но, к счастью для него, они были такие мягкие и прямые, что просто опадали после каждого взлохмачивания.
Мы впятером наблюдали за тем, как Бобби бродит по своей клетке, как будто пришли в зоопарк.
— Бобби, мы тут пытаемся спасти тебе жизнь. — Сказал Ньюман. — Дюк вызверился на меня за то, что я назвал тебе имя адвоката, которая хочет тебе помочь, но, что бы мы ни делали, это все не будет иметь значения, если ты не поможешь нам сам.
— Я уже рассказал вам, что произошло той ночью. — Бобби покосился на нас и вновь уткнулся глазами в пол, по которому продолжал ходить туда-сюда. Он старался никому из нас не смотреть в глаза слишком долго. Наверняка он паршиво играет в покер.
Я решила попытаться вытянуть из него хоть что-нибудь.
— Ты сказал, что Джоселин видела, как ты отрубился в своей спальне после того, как перекинулся обратно в человека.
Он кивнул, остановился и посмотрел на меня достаточно долгим взглядом, но потом вновь уткнулся глазами в пол и принялся курсировать по клетке, как будто потерял что-то маленькое на полу и никак не мог найти.
— Мы с ней разговаривали. Она сказала, что не видела тебя в твоей спальне той ночью.
Он замешкался на ходу, а потом замер. Бобби изучал мое лицо, пытаясь понять, лгу я ему или нет. Мое лицо было спокойным, потому что я не врала, так что мне было даже проще, чем на обычном допросе с подозреваемым.
— Но она меня видела. Либо видела, когда все только начиналось. В смысле, я же сам видел ее в дверях, когда начал терять сознание.
— Джоселин сказала, что не была в твоей спальне той ночью.
— Я не сказал, что она была в спальне. Она просто видела, как я отрубился. Видела, как я перекинулся обратно в человека, и знала, что я как обычно вернулся домой через окно. По ночам я никогда не брожу по лестнице в форме леопарда. Джоши об этом знает.
Я пожала плечами.
— Она нам сказала, что ты это сделал, Бобби. Что ты убил ее папу.
— Она видела, как я это сделал? — В его голосе появились нотки возмущения.
— Нет, она только нашла тело. — Ответил Ньюман.
— Тогда я ничего не понимаю. Я уже думал об этом, и я помню, что охотился той ночью снаружи, в лесу. Олень, которого я убил, все еще должен висеть на дереве за моим окном. Я всегда оставляю добычу там, в заначке, когда не могу съесть ее за один присест.
— Африканские леопарды затаскивают добычу на деревья, чтобы львы и гиены ее не достали. От кого прячешь свою добычу ты? — Спросила я.
Он покачал головой.
— В основном от койотов, хотя многие животные интересуются такой пищей. Но даже те, которые умеют лазать и летать, вряд ли попытаются стащить заначку, если она висит так близко от особняка. Если на том дереве спрятан свежезабитый олень, то мои воспоминания верны, и я не убивал дядю Рэя.
— Ты был уверен, что сделал это, как только пришел в себя в клетке. — Заметил Дюк. Он стоял в дверном проеме со стороны офиса.
— Я очнулся, залитый кровью, и ты мне сказал, что я убил дядю Рэя. Что еще мне было думать? Я доверял твоему мнению с тех самых пор, как был в команде по американскому футболу, а ты был одним из родителей других игроков. Команда твоего… наша команда получала от тебя куда более крутые советы по игре, чем от нашего тренера когда-либо. — Кажется, Бобби чуть не сказал «твоего сына». Мне захотелось узнать, как погиб сын Ледука, но я не хотела давить на больную мозоль.
— Ты нам говорил, что ничего не помнишь. — Напомнила я.
— Так и есть, просто что-то мелькало, как если бы я пытался вспомнить сон или реальные события из прошлого.
— Ты оборотень уже десять лет, но по-прежнему помнишь все, как во сне. — Заметил Олаф.
— Да. А вы помните, что происходит с вами в полнолуние?
— Лучше, чем это помнишь ты.
— Бобби перекидывается только в леопарда размером с настоящего. — Сказала я.
— Серьезно? — Удивился Эдуард.
— Это нетипично. — Заметил Олаф.
— Я думал это потому, что он недостаточно силен. — Произнес Ньюман.
— Сила влияет на количество форм, а не на размер. — Ответила я.
Бобби уставился на нас, сжав пальцы на решетке, и я вдруг поняла, что расстояние между прутьями было достаточно большое, а коридор очень узкий. Будь он обычным оборотнем, я бы не хотела стоять так близко к нему. Я также поняла, что Эдуард держался поодаль. Олаф стоял рядом со мной, но ему не надо было переживать ни о силе, ни о скорости Бобби — своих хватало. У меня свои тоже были, но их было недостаточно. Я не рассматривала его, как серьезную угрозу, потому что он, вероятно, на самом деле не убивал своего дядю, да и к тому же… уровень его силы был слишком далек от тех оборотней, с которыми я жила и к которым привыкла. Но и мелкая шавка может тебя укусить. В какой момент я стала относиться к Бобби скорее как к личности, чем к подозреваемому? Ах, да. Когда я встала между ним и пулей. Вот вечно так — спасаешь кому-нибудь жизнь, а потом чувствуешь, что обязан, блядь, защищать его.