На этот раз голос Мики в телефоне не был заспанным.
— Здравствуй, любовь моя. Ньюман только что прислал нам запрос и пригласил к участию в деле.
— Это здорово, Мика. Правда.
— А по твоему голосу не скажешь. Что случилось?
Я вздохнула и позволила себе прислониться спиной к стволу ближайшего дерева. Он был твердый, настоящий и ощущался чудесно, хотя со всем этим снаряжением, которое я на себя навешала, мне было трудно почувствовать себя уютно, но надо же как-то искать компромиссы. Здесь, в окружении ветра и птиц, я чувствовала себя спокойно.
— Мне правда нужна помощь Коалиции, чтобы Бобби Маршан оставался в живых и держал человеческую форму, не говоря уже о помощи в расследовании, потому что нам надо понять, подставили его или нет, и кто это сделал, но я не хочу, чтобы ты приезжал.
— Не понимаю. Тебе нужна помощь Коалиции или нет?
— Нужна.
— Обычно это означает, что тебе нужна моя помощь, Анита.
— С тех пор, как Натэниэл попросил нас поменьше выезжать за пределы города, ты и так делал это слишком часто.
— Это правда, но я же приеду к тебе, и мы будем вместе. Обычно ты такие идеи одобряешь.
— Олаф здесь, Мика.
— Ты вызвала его в качестве своей группы поддержки?
— Нет.
— Он там официально, как маршал? — В голосе Мики появились тревожные нотки.
— Да.
— На секунду ты меня напугала, Анита. — Я услышала в его голосе облегчение и озадаченность одновременно.
— Прости, Мика, я… Я не хотела.
— Хорошо, извинения приняты. Если он там как маршал Отто Джеффрис, то почему ты напугана? Звучишь так, будто тебе страшно.
— Ты не можешь просто принять как факт, что я не хочу, чтобы ты находился рядом с ним?
— Мы были в непосредственной близости от него во Флориде, на свадьбе Эдуарда, и ничего плохого не случилось.
— Мы туда приехали на свадьбу. Потом Олаф свалился, как снег на голову. Сейчас он здесь с самого начала, и он, блядь, верлев, так что я хочу, чтобы ты принял осознанное решение. Ты взрослый и самый разумный из всех, кого я знаю, так что я оставляю выбор за тобой.
— Я понимаю, что ты звонишь, чтобы предупредить, что он с тобой, потому что это повлияет на комплект телохранителей, который я с собой прихвачу. Но тот факт, что ты просишь лично меня не приезжать — вот это внезапно.
Я попыталась собраться с мыслями и облечь их в слова, но забила на это дело.
— Я не знаю, что тебе сказать. Сейчас он другой. Его серьезно волнует тема отношений. Последний до хрена жестокий мачо-верлев, который видел меня любовью всей своей жизни, был Хевен, и ты сам прекрасно знаешь, чем там все закончилось.
— Я согласен, что сообщество верльвов — самое жестокое в веркультуре, но Хевен всю свою жизнь был преступником, Анита. Он с юности работал силовиком, и в телохранители подался только под крыло босса мафии и мастера Чикаго.
— Я в курсе. — Ответила я, и это прозвучало раздраженно даже по моим меркам. У меня не было причин злиться на Мику.
— Олаф служил в армии, потом был охотником за головами, а сейчас он — американский маршал. Он не только криминалом промышлял, так что у него больше навыков взаимодействия с реальным миром, чем у того, кто занимался только побоями и убийствами.
— Я не уверена, что Олаф служил в настоящей армии. Он мог быть просто наемником или контрактником. Но я тебя поняла.
— Это хорошо.
— Но у Хевена не было стремного и пизданутого хобби.
— Ты считаешь, что серийные убийства — это хобби? — Уточнил он.
— Думаю, да.
— Для него это не хобби, Анита. Это его предпочтения в сексе.
— Ну спасибо, Мика. Теперь мне гораздо легче.
Он рассмеялся в ответ на мой саркастичный тон, но сама я не стала смеяться.
— Я не думаю, что это смешно.
— Анита, дорогая, что он такого сделал, что ты теперь думаешь, что все иначе? Ты так сильно взволнована, это на тебя не похоже.