– Спасибо. Если честно, я не стремился к писательской славе. Писать я стал… не по своей воле. – Филипп не решился сказать ей правду. – А вот у тебя все сложилось закономерно, ты ведь писала еще в университете.
Откуда он может знать об этом? – удивилась Дейзи. Семь лет назад они даже поговорить толком не успели. Стыдно сказать, что их знакомство началось с постели.
– А ты похорошела, – сказал Филипп, опасаясь, что возникнет неловкая пауза, судя по твердо сжатым губам Дейзи. – Не хочешь рассказать мне о себе? Как тебе жилось все эти годы?
– Нечего рассказывать. Жила, работала. Расскажи лучше о себе. Где ты живешь?
Из рассказа Филиппа она не узнала ничего нового для себя. Все это было написано на обложках его книг. Однако звучание бархатного баритона завораживало ее, как и тогда, когда во время танца он рассказывал ей на ухо смешные случаи из своей жизни. Дейзи не заметила, что Филипп успел пересесть поближе, и, только когда их плечи почти соприкоснулись, вдруг ощутила нарастающее беспокойство. А когда он попытался взять ее ладонь в свои руки, она почувствовала настоящую панику – Знаешь, я до сих пор помню запах твоих волос, – неожиданно произнес Филипп, прервав свой рассказ на полуфразе. Он погладил ее по волосам, и Дейзи невольно дернула головой. – Я рад, что тебя не соблазнили короткие прически, модные сейчас у женщин, как я успел здесь заметить.
– С короткими волосами много возни, а у меня нет на это времени, – пояснила она. От близости Филиппа ей стало жарко, и она взяла в руки бокал, чтобы смочить пересохшее горло.
Глупо было надеяться, что шампанское может остудить внутренний жар. Она уже жалела, что позволила Филиппу завести себя в номер. Бросив взгляд на его лицо, она поняла, что надо срочно выбираться отсюда, пока она не, наделала новых глупостей.
– Остается только порадоваться, что у тебя много работы, – пошутил Филипп, не спуская глаз с ее лица. – Только не пытайся убедить меня, что у молодой красивой женщины нет времени на развлечения. Я уверен, что с тех пор, как мы расстались, в твоей жизни было много мужчин. Я прав?
– Ничего подобного! – возразила Дейзи. – Хотя, конечно, были… – спохватившись, она лукаво улыбнулась Филиппу. Под его пристальным взглядом улыбка сползла с ее лица. Внезапный приступ злости, как всегда, помог ей преодолеть растерянность. Как он смеет лезть в ее личную жизнь?! – В моей жизни был и остается один-единственный мужчина, – серьезно сказала Дейзи, имея в виду своего шестилетнего сына.
– Как бы мне хотелось поверить в это, – задумчиво произнес Филипп. Глаза его потемнели.
Дейзи вдруг захотелось сказать ему, что цвет его глаз напоминает ей цвет моря при солнечной погоде. И как легко утонуть в них, забыв обо всем! Слегка пожав плечами, Дейзи чуть насмешливо улыбнулась и поднялась с дивана.
– Уже поздно, я пойду, – решительно сказала она, но не успела сделать и шага, как ладони Филиппа легли ей на талию. Дейзи замерла. На секунду ей показалось, что не было этих семи лет и они поплывут сейчас в танце под чарующие звуки медленного блюза. Голова закружилась. Стараясь не встречаться с ним взглядом, она боролась с наваждением. – Кажется, я выпила слишком много шампанского, – насмешливо сказала она и, прищурившись, отважилась взглянуть на Филиппа.
Теперь ему пришлось отвести потухший взгляд. Он убрал руки, понимая, что не в его силах вернуть их обоих в прошлое. У Дейзи наверняка есть мужчина, пусть даже она в этом не признается. Ясно одно, его, Филиппа Тарсена, не будет больше в ее жизни. И все-таки он ощущал себя связанным с этой женщиной невидимыми нитями, порвать которые было невыносимо трудно.
– Почему? – вслух спросил он.
– Что – почему? – откликнулась Дейзи, с удивлением отмечая странное выражение на его лице. Почему она стоит и не уходит? – Прости, что согласилась выпить с тобой. Наверно, не стоило мне…
– Нет-нет, – перебил ее Филипп. – Я благодарен тебе, что согласилась выпить со мной, – пробормотал он, глядя на ее губы. – Ответь, куда ты направилась, сбежав из моей квартиры? – неожиданно спросил он. – Ты обещала, что дождешься меня!
Резкая перемена в поведении Филиппа напугала Дейзи. Ей пришлось до боли прикусить губу, чтобы не вскрикнуть.
– Мы договорились не вспоминать прошлое, – напомнила она сухо, – Извини, я ухожу.
– Как пожелаешь, но прежде…
Дейзи задохнулась, когда Филипп крепко прижал ее к себе и прильнул горячими губами к ее пересохшему рту. Внезапность его действий парализовала волю. Но самое удивительное, что тело ее откликнулось мгновенно, словно весь вечер дожидалось именно этого. Слабея от внезапного прилива желания, Дейзи наслаждалась прикосновением рук Филиппа, своего первого и единственного любовника. Теперь она сама прижималась к нему всем телом, обнимая его за шею. И если до этого в намерения Филиппа входило только сорвать поцелуй с желанных губ Дейзи, то теперь его ничто не могло заставить отступить. Она желает его, так же сильно, как и он ее. В этом больше нет сомнений.
– Я хочу тебя! Господи, как я тебя хочу! – жарко шептал он ей на ухо.
Дейзи знала это и без его слов, прижимаясь к нему, прогибаясь так, чтобы ощутить на своем теле напор возбужденной плоти, жаждущей воссоединения. Пальцы ее запутались в светлорусых волосах Филиппа, прикосновение бородки усиливало чувственное наслаждение от его поцелуев. Она закрыла глаза и уронила затуманенную голову ему на плечо, целиком подчинившись его власти. Тихий стон вырвался из ее губ, когда рука Филиппа легла ей на грудь. Когда-то со мной уже творилось подобное, вспомнила Дейзи. Или время отступило вспять? Может, и не было в ее жизни горечи, разочарования, боли? И длится все та же упоительная ночь первой любви… Заставив себя открыть глаза, она встретила горящий взгляд зеленых глаз Филиппа, и туман в ее голове стал рассеиваться. Безумие, вот что с ней происходит! Но даже такое просветление не помогло ей разорвать чувственную паутину, окутывающую их с Филиппом.
– Все эти годы я вспоминал тебя именно такой. Нежной, созвучной моим желаниям, лихорадочно шептал хрипловатый баритон. В глазах Филиппа Дейзи заметила дьявольский блеск мужского торжества, пока его руки пытались расстегнуть застежку лифчика. – Господи! Как долго ты мне снилась в своей прелестной наготе. Я хочу вновь увидеть тебя наяву. Ты ведь тоже хочешь меня, Дейзи.
Она молчала. Хочу, хочу! – кричала плоть.
Но, если ты сейчас уступишь, твердил ей здравый смысл, то не сможешь больше уважать себя!
Дейзи поняла, что, уступив плоти, обречет себя на душевные муки впоследствии. Неужели я просто глупая чувственная самка, которую первый опыт ничему не научил? Протрезвев, она взглянула на Филиппа и ей стало стыдно. Медленно высвободившись из его рук, она сделала шаг назад.
– Марша! – Он протянул к ней руки.
– Меня зовут Дейзи, – глухо произнесла она, поправляя на себе платье. Филипп шагнул к ней, но Дейзи снова отступила. – Не смей прикасаться ко мне! – твердо сказала она.
– Ты не можешь так поступить со мной! – Лицо Филиппа исказилось страданием, но ему быстро удалось взять себя в руки. – Прости, если я напугал тебя. И, поверь, у меня не было намерения овладеть тобой без твоего согласия.
– Тогда, пожалуйста, держись от меня подальше, – с угрозой сказала Дейзи, понимая, что, если Филипп снова возьмет ее в свои объятия, она не поручится за себя. Настороженным взглядом она следила за каждым его движением.
– Ты действительно этого хочешь, Дейзи? – тоном искусителя спросил Филипп, ловя ее взгляд. – Семь лет назад у нас не получилось продолжения. – Он помолчал. – В том нет моей вины, вмешались обстоятельства. Но мы встретились вновь. Для меня наша встреча сегодня равносильна чуду. Если захочешь, я расскажу тебе, что произошло семь лет назад, и ты поймешь, почему я так говорю сейчас. Мы можем быть вместе, ведь теперь мы с тобой взрослые, ни от кого не зависящие люди… – Филипп говорил горячо, убедительно.
Его бархатистый голос, как и прежде, обладал гипнотическим воздействием на нее, и Дейзи приходилось делать усилия, чтобы не поддаться искушению и не броситься в его объятия. Нет, нет, твердила она про себя, это у тебя, возможно, нет постоянных привязанностей. А у меня жизнь совсем другая, и в ней для тебя места нет.