— Я хочу дождаться Криса из увольнения.
— Исключено.
— Но…
— Никаких но. Твой муж с нами не едет.
— Ваше Высочество!
— Так, мне надоело. Эта твоя гончая с нами не едет. И точка. А ты пока думай, как нам выбраться из дворца. И подпиши вот здесь, — наследник вдруг из ниоткуда достал лист бумаги с уже готовым текстом. — Пойду доставать отца о том, чтобы тебя назначили моим Щитом.
— Так уже ночь, Ваше Высочество.
— И что? К тому же… если я терпеливо дождусь утра, отец что-нибудь заподозрит. И доброй ночи, леди Элизабет. Завтра нас ждёт тяжёлый день.
Глава 14
Распрощавшись с вампиром, Крис поднялся в свою квартиру. На следующий день у мужчины было запланировано несколько дел, и для начала он планировал выспаться. Но стены давили, они словно были пропитаны духом команды ударников, которая раньше постоянно собиралась на кухне. И которой больше не существовало.
Крис прикрыл глаза, растворяясь в ощущениях. Говорят, воспоминания лучше цепляются за запахи. И Баррету казалось, что он чувствует аромат дешевого бурбона, любимого целителем. Следом за ним подтянулись и другие образы: бубнеж Оливера, которому всегда оставалось место только в коридоре, ехидные комментарии Эрика, неуместные факты от Алана, возмущенные возгласы от Элизабет, смех Мэтта…
Капитан вздрогнул и открыл глаза, но фантомы прошлого никуда не делись. Все те же смех и переругивания, все те же голоса. В какой-то момент даже показалось, что он всех их видит - прямо перед собой, как обычно веселящихся на кухне после очередного закрытого дела. А сейчас… одного он похоронил, от прочих нет вестей.
Когда все это случилось? В какой момент радость в этой квартире начала терять яркость своих цветов? Ответ был очевиден. Когда появилась Кроуфорд и принесла с собой проблемы.
Снова закрыв глаза, мужчина навалился спиной на дверь и сполз по ней на пол. Возможно, думал Кристофер, он немного ненавидел девушку, на которой женился. И которую, если прямо, каким-то невообразимым образом полюбил.
Ее ли саму? Или тот образ из прошлого, который она напоминала?
Пытаясь заглушить голоса в голове, Баррет покинул собственную квартиру. И теперь в момент, когда его жена боролась с собственными мыслями, пытаясь уснуть, Кристофер искал истину на дне стакана в самой задрипанной таверне на окраине столицы. Он даже не знал, что такие ещё существуют.
Сидя в самой тени, в которой его было практически не разглядеть, сам он тоже отчаянно старался не отсвечивать, хотя контингент его формата тут был редким гостем.
Крошечные столики, раскиданные по всему залу без какого либо порядка, были такие грязные, что к ним прилипал стакан. В воздухе витал стойкий запах перегара, дешёвого алкоголя, не самой качественной еды и грязных тел.
Чистый, ухоженный и начисто бритый (единственный во всем этом заведении) Кристофер был белой вороной, но на него быстро перестали обращать внимание. Посетители этой таверны так давно пропили свои мозги, что забывали о Крисе в ту же секунду, как он пропадал из их поля зрения. Только необъятная официантка, каким-то чудом не сшибавшая кормой столики, проходя между ними, иногда кидала взгляд на странного посетителя. Ее многолетний опыт подсказывал: когда чистюли приходят напиваться в такой сарай, вместе с ними приходят и неприятности. А Баррет сменил уже третий стакан, как правило на дне четвертого они находили причины для буйства.
Была глубокая ночь, в такое время новые посетители почти не появляются, поэтому на внезапно открывшиеся двери обернулись все гости.
"А вот и неприятности", — мысленно вздохнула официантка.
Одеты они в длинное льняное платье, вручную расшитое цветами, волосы спрятаны под чепчик, а огромные голубые глаза сверкали на посетителей из-под светло-русой челки.
В девушке было что-то странное помимо ее внезапного появления в грязной таверне. Она выглядела, как воспитанная в старых традициях представительница среднего класса. Но при этом вела себя слишком нескромно, если не сказать - нагло. Решительно осматривая весь зал, словно в поисках кого-то, она совсем не стеснялась толпы подвыпивших мужиков.
"Жениха своего потеряла", — усмехнулся Баррет, собираясь было продолжать напиваться. Но взгляды, скрещивающиеся на гостье, становились все более мерзкими, шуточки и комментарии все более сальными.