Она была влюблена! Он знал!
Но, во-первых, она категорически отказывалась это признавать. А, во-вторых, не верила во взаимность.
После той близости, что у них была в столице, больше “брачных ночей” не было.
— Зачем? — удивленно вскидывала брови его рыжекудрая жена. — Никому не интересно, есть в нашей постели страсть или нет. Но, если вы так боитесь, что нас раскусят, я могу постонать.
И принималась стонать. Громко. С придыханием. Иногда выкрикивая его имя с таким надрывом и хрипотцой, что Баррета подводило его самообладание. Самое отвратительное, что сама Лиззи при этом не отвлекалась от своего ежевечернего занятия: чтения. Она лежала на диване, закинув ноги на подлокотник, упиралась взглядом в строки книги и очень правдоподобно изображала звуки бурной страсти молодоженов.
В такие моменты Крис смотрел на нее и не мог узнать. Где та наглая, шустрая девица, которую ему назначили в отряд? Которая не умела стоять ровно, постоянно путалась в ногах и выедала ему мозг чайной ложечкой? Куда делась? Кто сожрал?
На диване, целиком поглощенная эпистолярным жанром, лежала какая-то маленькая циничная зараза. И уже эта самая зараза действительно могла бы его убить, как и рассказывал им магистр. Глядя на эту Лиззи, Баррет верил, что она способна засадить ему кинжал в сердце.
И это пугало.
И, если уж совсем начистоту, будоражило.
Глава 5
Страх. Он окружал со всех сторон. Казалось, вся столица покрылась страхом, словно слизью. Варнеру становилось трудно дышать, гораздо труднее, чем раньше. Все остальные эмоции словно бы прятались за этим страхом.
Вампир никак не мог понять, с чем именно связано такое преумножение, но оно началось примерно с отъезда капитана и Элизабет. И не имело четкой причины. Просто нарастало и нарастало.
Люди старались скрывать свои страхи за фальшивыми улыбками, но Грасс - адфектист. Он знал даже то, чего знать не хотел, и его уже тошнило от этого. По первости он даже прятался от него в своей квартире, в которую все чаще и чаще стала приходить жена.
С каждым днем она нужна была все больше. Ведь Энжи по-настоящему любила, хотя Варнер этого, как он сам считал, совершенно не заслуживал, и эти ее чувства перекрывали всю ту вонючую гадость, что сейчас витала в воздухе столицы.
Но вот уже неделю от жены тоже запахло им. И это сводило Варнера с ума.
Она отшучивалась, говорила, что просто переняла настроение всего города, но он знал, что она врет. И даже не потому, что тонко чувствовал все чужие эмоции, а потому, что у его жены всегда краснели кончики ушей, если она пыталась что-то скрыть. Но вампир специально не спрашивал, Рано или поздно Энжи сама заговорит.
Она трепло. Вообще не умеет держать язык за зубами. Поэтому однажды:
— Знаешь, магистр совсем плох… — сказала жена.
— Что ты имеешь в виду?
— Он совсем не вылезает из своего кабинета и выглядит несколько… свихнувшимся, — пожала плечами блондинка.
Эка невидаль. Да он всегда таким выглядел. Иногда даже слишком. Но раз это так пугало и без того немало повидавшую Анжелику, значит, дело все же серьезное. Интересно, что он раскопал? Когда Вар последний раз его видел, от того тоже разило страхом. Чего все так боятся? И почему этого в упор не видит сам Варнер?
Эмоциональный передоз, который вот-вот грозил Грассу, имел в напарниках полный информационный вакуум. С момента, как распустили их отряд, парень не получил ни весточки от своих коллег.
И это тоже сводило с ума.
Ведь он даже не мог быть уверен, что они все живы. Лишь вера в их силы, магические и моральные, заставляла вампира отгонять неприятные мысли. Ведь для того, чтобы убить кого-нибудь из их отряда, нужно обладать не только недюжинными силами, но ещё и непробиваемым желанием это сделать.
Или, и этой мысли он усмехнулся, просто родиться мисс Элизабет Кроуфорд. Она легко справлялась с задачей пинками загонять всех их в могилу, даже не желая этого.
— Колин по тебе скучает, — снова подала голос Энжи. — Постоянно спрашивает, когда ты приедешь…