Открыла глаза — и чуть не вскрикнула от неожиданности. Оказалось, что она лежала спиной к мужчине, а груди ее, выскользнувшие из корсета, прижимались к его ладоням.
Причем на одном из пальцев его она заметила золотой перстень с соколом. И та же хищная птица в виде татуировки была и на предплечье его.
— Лорд Хокхерст! — воскликнула Тори.
Он шевельнулся и заявил:
— Совершенно верно, это я. Собственной персоной.
Глава 4
Тори отстранила его руки от своей груди и повернулась к нему лицом.
Лорд Хокхерст тут же обнял ее и крепко прижал к себе, чтобы она не ускользнула из постели.
— Мне больше нравится, когда ты называешь меня Фэлкон, — сказал он с улыбкой.
— Хищник!
— Вот уж нет! Впрочем, иногда действительно хищник. Хотя я предпочел бы поухаживать за тобой и добиться от тебя соответствующего отношения. — Чуть отстранившись, он взглянул на ее груди. — Ты не должна сердиться, дорогая. Как я могу терпеть, если ты столь откровенно со мной заигрываешь?
— Откровенно?! — возмутилась Тори.
— Да, конечно. Разве я не оставил тебе ключ?
Тори нечего было на это возразить.
— Ты ведь помнишь, о чем я тебя предупреждал?
Она запомнила каждое его слово. «Если вознамеришься остаться, то на всякий случай запри за мной дверь. Если захочешь, конечно, ее запереть».
— Да, помню… — пробормотала Тори. — Ты говорил про дверь.
— Вот именно, про дверь. — Он ласково ей улыбнулся. — А ты, оказывается, необыкновенно нежная. Я таких еще не встречал. Рискну предположить, что твоя нежность — следствие чистоты и невинности.
— Все незамужние женщины чисты и невинны, — возразила Тори.
— В твое время — возможно, но только не в мое. Я просто жажду насладиться твоей нежностью. Мечтаю разбудить тебя окончательно.
Вытянув прядь волос у нее из прически, он намотал ее на пальцы.
Его прикосновение такое ласковое… и полно соблазна. Тут вдруг Тори сообразила, что Фэлкон больше не удерживает ее, и все же она не сделала ни единого движения, чтобы отстраниться. И в голову ей пришла та же самая мысль, что и накануне, когда он дотронулся до нее. «Наверное, для того я и оказалась здесь…»
Словно прочитав ее мысли, он проговорил:
— Так что мы с тобой можем насладиться друг другом.
— О, Фэлкон…
Она знала, что он сейчас поцелует ее, поэтому приоткрыла губы и затаила дыхание.
Когда же его губы прижались к ее губам, ей захотелось, чтобы этот поцелуй длился вечно. За первым его поцелуем — ах, он был восхитительный! — тотчас последовал еще один, а потом еще и еще… И все они были удивительно хороши. А потом он принялся покрывать поцелуями ее шею, и она почти в тот же миг почувствовала, как в ней вспыхнуло запретное желание, становившееся все более жгучим. А он все целовал ее и целовал, нашептывая при этом нежные слова.
В какой-то момент Фэлкон вдруг отстранился от нее и заглянул ей в глаза. И только сейчас Тори вдруг сообразила, что он совершенно обнаженный. Но, как ни странно, это совсем ее не смутило, напротив, желание только усилилось. Словно почувствовав это, Фэлкон принялся ее раздевать — сначала, распустив шнуровки на корсете, освободил Тори от него, затем развязал панталоны и тотчас же их стащил. Обвивая руками его шею, она громко застонала, почувствовав, как он начал целовать ее груди и легонько покусывать соски. Потом губы его вдруг стали спускаться все ниже — сначала он целовал ее живот и бедра, а затем они оказались у нее между ног. Тори шумно выдохнула и затаила дыхание… Когда же язык Фэлкона скользнул между ее влажными складками, она громко вскрикнула и прижала его к себе покрепче — словно боялась, что он перестанет ее ласкать. Голова Тори металась по подушке, а из горла то и дело вырывались хриплые стоны.
— Фэлкон, о, Фэлкон!.. — стонала она.
Прошла еще минута-другая, и Тори, громко выкрикнув имя Фэлкона, содрогнулась всем телом и затихла в изнеможении. Он тут же вытянулся с ней рядом и внимательно посмотрел на нее. Было совершенно очевидно: он сумел показать ей, что такое подлинное наслаждение. Впрочем, и сам Фэлкон получил немалое удовольствие. Он невольно улыбнулся при мысли о том, что их ожидает. Да, он прекрасно знал: впереди у них еще множество чудесных мгновений.
Прошло какое-то время, и Тори наконец пришла в себя. Открыв глаза, она повернула голову и увидела Фэлкона, лежавшего с ней рядом. И теперь оба они были прикрыты простыней. Внезапно ею овладело любопытство, и она, зардевшись от собственной смелости, откинула простыню и стала рассматривать обнаженное мужское тело. Погладив его широкие плечи и мускулистую грудь, покрытую короткими завитками волос, Тори перевела взгляд ниже и уставилась на восставшую мужскую плоть. Набравшись смелости, она протянула руку, и тотчас же раздался резкий окрик Фэлкона:
— Не прикасайся!
Он попытался улыбнуться, чтобы загладить свою грубость, и пробормотал:
— Если тронешь меня, я не сумею сдержаться… и просто тебя изнасилую. И ты тогда меня возненавидишь.
Стараясь взять себя в руки, Фэлкон сделал глубокий вздох и добавил:
— Мне хочется, чтобы ты какое-то время оставалась такой, какая есть, — чистой и невинной, но тоскующей по наслаждению. Поверь, Виктория, ты — мечта любого мужчины.
«В таких покоях мечтает жить любая женщина», — говорила себе Виктория, оглядывая комнату. Она сейчас сидела в ванне, расписанной чудесными розами, а на стенах в деревянных рамах висели гобелены с изображениями средневековых дам и всевозможных мифических животных. Значительную часть комнаты занимала широченная кровать с бархатным балдахином, пол был покрыт мягким мохнатым ковром, а рядом с зеркалом имелся очень удобный туалетный столик. Но самое главное — огромный зеркальный шкаф, который был битком набит платьями.
Час назад Фэлкон привел ее в эту комнату, расположенную этажом ниже его покоев. Здесь Викторию уже ждал завтрак, а также ванна с теплой водой. Хозяин замка ушел со словами: «Я уеду по делам на несколько дней. Если тебе что-нибудь понадобится, мистер Берк с радостью сослужит службу».
— Он не стал спрашивать, буду ли я еще тут, когда он вернется. Этот самоуверенный дьявол прекрасно понимает, что я никуда не денусь.
Сказав это, Тори весело засмеялась. До встречи с Фэлконом ей и в голову не могло прийти, что можно употреблять такие слова. Он избавил ее от всех внутренних запретов, и теперь она чувствовала себя совершенно свободной.
Выбравшись из ванны и завернувшись в свежее полотенце, Виктория открыла гардероб. В глаза бросалось разнообразие цветов и материй, и трудно было удержаться и не пощупать все это великолепие. Немного подумав, она выбрала себе корсет розового цвета. Примерив его, удивилась — он высоко приподнял груди, но нисколько их не скрывал. А вот панталоны ей так и не удалось найти. Вполне возможно, что в это время женщины ничего не надевали под юбки. При мысли о подобном поведении Тори ужасно развеселилась. Натянув чулки телесного цвета, она закрепила их подвязками, украшенными розовыми бутончиками, и оценила свое отражение в зеркале. Было ясно, что нижнее белье, оставлявшее голыми грудь и ягодицы, специально предназначалось для того, чтобы возбуждать мужчин. И Тори вдруг поняла, что никогда еще не выглядела так очаровательно и соблазнительно, как сейчас.
Ей потребовалось довольно много времени, чтобы подобрать себе подходящее платье. К сожалению, все они были очень непрактичны и чересчур фривольны — возможно, в самый раз для вечера, но никак не на день. В конце концов она остановилась на платье из розовой тафты в зеленую полоску и с пышными рукавами, перевязанными лентами. Благодаря пышным юбкам, талии «рюмочкой» и глубокому вырезу Тори в полной мере ощутила свою женственность. Присев к туалетному столику, она сначала осмотрела кремы для лица, а также всевозможные румяна. Подкрасив губы, Тори чуть подсурьмила брови, а затем прилепила на правую щеку черную шелковую мушку в виде половинки луны. После чего взяла в руку изящный веер и с кокетливой улыбкой воскликнула: