Начальник пошел на уступку и тогда, когда я начала отказывать особенно неприятным клиентам. Для остальных хостес это было непозволительной роскошью, но именно такое мое поведение подарило боссу новый маркетинговый ход: я стала хостес, которую надо заслужить. Как ни странно, эта стратегия работала – ведь с первого же дня мое время для «дохана» или «афта» пытались купить по несколько клиентов за ночь.
Надо признаться, мой начальник никогда не относился к девушкам как к расходному материалу, поэтому даже когда гости называли цены гораздо выше установленных, он отказывал. Причина была в моей неопытности. Хостес, проработавшая пять лет, знает, как избежать множества неприятных ситуаций на встречах вне клуба, а я была еще младенцем в подобном бизнесе, и обмануть или использовать меня было действительно плевым делом. Начальник не мог пожертвовать возможным золотым кошельком, поэтому не собирался меня «продавать» первые несколько лет. Однако проработала я в том месте меньше полугода. Количество нарушений закона в той кябакуре в конечном итоге сильно меня напрягло, и я ушла, хотя последней каплей, вызвавшей мое увольнение, стало предложение от жены начальника заключить фиктивный брак с одним из их работников ради визы. Это очень серьезное правонарушение, на которое я не могла и не хотела идти. Было наивно полагать, что где-то будет по-другому.
Мужчины разных классов, профессий, уровня жизни, социального положения – все они вели себя одинаково. Помимо поведения их объединял еще один факт – все они были японцами.
Последующие заведения, в которых я оказывалась, не просто были под защитой мафии, они принадлежали мафии. Соответственно, клиенты там были другого уровня – сумоисты, айдолы, политики, писатели, топовые судьи и адвокаты. Но что элита Токио, что обычные рабочие – грязные животные. Они нашептывали сладкие речи хостес, уговаривали провести ночь вместе за пределами клуба, пытались узнать контактный номер, а на заставках их телефонов красовались фото с детьми. Они делали комплименты девушкам и поливали грязью жен, описывая их как старых, некрасивых, засохших женщин, которые их совершенно не привлекают. Настаивали, что переспать с другой девушкой, – это не измена, ведь с женой они спать не хотят, поскольку теперь это противно. А вот провести ночь с незнакомой девушкой, влить в себя литр виски, опорожнить через рот на свой же костюм содержимое желудка, а потом прийти домой и обнять детей – это не противно. Мужчины разных классов, профессий, уровня жизни, социального положения – все они вели себя одинаково. Помимо поведения их объединял еще один факт – все они были японцами.
На второе место работы меня тоже взяли с радостью. В этой кябакуре работали исключительно японки, поэтому я быстро приобрела статус заморской обезьянки. В этом заведении уже не удавалось диктовать свои правила, и в штанах мне никто работать не разрешал, хотя выбить разрешение на ношение колготок мне все-таки удалось. «Дохан» и «афта» для меня также пока были под запретом из-за неопытности, однако в этот раз долго меня обучать не собирались. Правда, ни до «дохана», ни до «афта» я не дошла, поскольку сбежала оттуда. В мой последний рабочий день к нам на работу пришел сам владелец клуба и по совместительству лидер одной из крупнейших организаций якудза. В тот день я узнала, что для участников организации кябакура предоставляет дополнительные услуги.
Пришел тот мужчина со своим заместителем и ордой охранников, которых оставил у входа. Видимо, он не предупредил о своем приходе, поскольку работники-мужчины стали сильно переживать, суетиться. Возможно, именно из-за волнения и суеты они не предупредили меня о том, каких конкретно услуг от меня ожидают.
Один из работников взял меня под локоть и завел в вип-комнату к особым клиентам. На тот момент я работала в этом заведении уже пару месяцев, но никогда не сталкивалась с этими особыми услугами, а узнала все непосредственно в комнате, когда увидела своими глазами: заместитель сидел у входа и потягивал виски, пока одна из работниц развлекала его начальника. Но если заместитель точно был трезв, то его босс был явно в нетрезвом состоянии. Он долго соображал и не особо понимал, что происходит. Увидев эту картину, я остолбенела от шока, а в глазах начали собираться слезы. Я не могла пошевелиться и была готова упираться до последнего, чтобы не подходить к этому человеку. Видимо, тогда парни поняли, что никто не говорил со мной касательно оказания особых услуг, а мое сопротивление могло привести к неприятным последствиям, поэтому, пока лидер организации не заметил моей выделяющуейся внешности, ребята схватили меня за руки, увели в раздевалку и сказали не выходить оттуда, пока клиент не уйдет. В тот день все суетились, и никто не мог полностью собраться, поэтому разговоров и угроз я избежала. Больше я туда не вернулась. Никогда. Даже не написала о выплате заработанных за последний месяц денег. К счастью, как раз за неделю до произошедшего я сменила свой адрес проживания, а общались мы с работниками в приложении Line, поэтому мой номер телефона они тоже не знали. Прошло уже 2 года, но я до сих пор избегаю того района Токио.