- Пусти! – прохрипела я, пытаясь убрать его когтистую лапу, но что я могу сделать против такого бугая.
- Всё, самка, настало время отправиться к праотцам, – утробным голосом прорычал он, увеличивая натиск, отчего я зажмурилась, чувствуя боль и нехватку воздуха.
Я уже ощущала, как сознание понемногу начинает покидать меня, как тьма пеленой окутывает разум, но внезапно стальные тиски на горле ослабли, впуская в лёгкие живительный воздух, наполняя рассудок ясностью и рассеивая тьму. Я помутневшим взором всматривалась в силуэт надо мной, пока зрение не улучшилось, и лицо Хулт’аха не стало намного чётче. Я и он тяжело дышали, глядя друг другу в глаза. Из его горла то и дело вырывался короткий гневный рык. Но меня снова пробрало на глупости, когда я до мелких деталей смогла рассмотреть мордашку аттурианца, находясь с ним на неприлично близком расстоянии. Коричневые пятнышки покрывали скулы и подбородок, очерчивая мелким вкраплением каждый изгиб на венце, заканчивающийся острыми зубцами, где от них начинались чёрные валары, подхваченные золотой унтарой. На этих же скулах виднелась небольшая тёмная щетина. Валары свисают водопадом вниз, слегка покачиваясь и окаймляя лицо хищника. Белоснежные клыки будто светятся, горячее дыхание обжигает кожу, а багровые глаза испепеляют всё изнутри, доходя до сердца, заставляя его на миг остановиться и затем увеличить ритм, разнося смущение по всему телу. Вместе с этим замечаю, как прикрывает веки аттурианец, делая глубокий вдох. А затем раздаётся протяжное урчание из его горла, которого я не слышала прежде. Через мгновение рука, без моего веления, коснулась его перепонок, ласково проводя вниз. Опять это довольное урчание, и мой рассудок отключается, наполняясь опьяняющим дурманом, что спровоцировал мускусный запах самца передо мной. Мысли унесло куда-то вдаль, рефлексы притупились. Аттурианец опускается к моей шее и снова делает глубокий вдох, принюхивается, а затем я чувствую, как его клыки вонзаются в кожу. Я даже тихо простонала, подкатив глаза, ибо это было настолько нежно и так будоражаще. Его запах сводил с ума, опьянял, подчинял. Через мгновение я почувствовала, как горячие когтистые руки легли на мою грудь, слегка сжав её. Боги! Я сейчас расплавлюсь под натиском этого пылкого самца. Мне стало невыносимо жарко, дыхание сбилось, внизу живота неистово ныло, разливалась волна желания. Как же мне устоять, как мне вернуть былую хладнокровность? Он же аттури! Тот самый, кого я собралась убить при первой возможности, а теперь млею в его руках, поддаваясь зову Сезона.
- Хвост каинде мне в зад! – внезапно прогремел удивлённый голос Хирона у нас над головами, подействовав, словно удар молота. Спохватившись и осознав, что мы творим, полностью обретя ясность мысли, я и Хулт’ах оттолкнули друг друга, ошарашенно пялясь на лекаря, от которого так и несло запахом удовольствия и некой радости. – Простите, что помешал вам мало-мальски порезвиться, – заговорщицки проворковал он и издал тихий смешок.
- Между нами ничего не было, – фыркнул недовольно смуглый, мотнув валарами, и отошёл в сторону высоких шкафов, опираясь огромной ручищей на одну из полок, отворачиваясь от нас.
- Ну-ну, а аромат возбуждения так и повис в воздухе тяжестью. Или мне это только кажется? – и опять этот тихий смешок, подхваченный гневным рыком Хулт’аха.
- Хирон, – обратилась я к лекарю умоляющим голосом. – У тебя есть какое-нибудь средство против моего желания, а то я с ума сойду во время этого Сезона?
- Ну, – протянул серый аттурианец, задумчиво потирая подбородок. – Одно есть.
- И какое же? – с надеждой поинтересовалась я, подрываясь с пола.
- А вон стоит, – как ни в чём не бывало, ответил он, указав на Смуглёныша, и меня сразу перекосило. – Или же любой другой самец.
- Да ни в жизни! – уверено вякнула я, недовольно фырча, чем вызвала у лекаря новый приступ хохота.
- Лучше бы я не спасал тебя от этих берсеркеров! – внезапно заявил Хулт’ах, отпрянув от шкафа и подходя ближе ко мне.
- А что же тогда спас? – смело заорала я ему в лицо, подбоченившись.
- Сам не знаю! Завтра же отвезу тебя обратно к ним, чтобы больше не трепала мне нервы, к’житова яутка.
- Проклятый аттури! – уже со злостью рявкнула я и со всего маху саданула ему по морде, да так, что тот просто ошалел. – Я рефлекторно, – сразу осознала я свою ошибку, начиная пятиться. После чего аттурианец яростно заревел.
- Хулт’ах! Не смей! – только и успел крикнуть Хирон, когда тот молниеносно подлетел ко мне и с размаху ответил тем же жестом, как и я недавно, но после такого напаса я отлетела метра на три и, перелетев через стол, при этом опрокинув стоящие там колбочки и склянки, приземлилась на пол, ударившись затылком. – С вами инвентаря не напасёшься, – взревел неожиданно Хирон, пытаясь ударить смуглого, на что тот мгновенно поставил блок, настороженно глядя на собрата. – Убирайтесь оба! Эврид!
- Сейчас, – проныла я, еле поднявшись и коснувшись ноющей щеки, после чего увидела на пальцах твей. Этот гад поцарапал меня своими когтищами! Несусветная наглость.
Через пару минут мы оказались в коридоре. Я оттирала щёку от твея, прожигая гневным взглядом аттурианца, тот прожигал меня, сжимая кулаки и тихо рыча.
- Опачки! – прозвучало внезапно за спиной, и я обернулась, увидев приближающегося к нам незнакомого аттури, кожа которого была бурая, местами меняясь на серые вкрапления. Высокий, больше, чем Смуглёныш, ехидный взгляд жёлтых глаз, в которых мелькали искорки похоти и хитрости. Эдакая змея. Я даже почувствовала едкий неприятный запах, исходящий от этого самца, после чего меня заметно передёрнуло. Но не так, как от Хулт’аха. Это было что-то настораживающее, кричащее об опасности, пронизывающее до мозга костей.
- Это что за яутка, которую я ещё не видывал? – выпалил он, подойдя совсем близко, и я, в целях самозащиты, шмыгнула за спину смуглого, изумлённо посмотревшего на меня через плечо.
- Приветствую тебя, Сор-зип, – слегка поклонился Смуглёныш, сурово глядя на собрата.
- И тебе не хворать, – ответил нагловато бурый и вновь взглянул на меня, пытающуюся спрятаться за Шикло. – Так кто она?
- Это моя рабыня, – коротко объяснил Хулт’ах и немного повернулся в мою сторону.
- Ничего себе! И где же ты урвал такую сладко пахнущую самочку?
- Не важно, – утробно рявкнул аттурианец, тряхнув валарами.
- Я – Сор-зип, милая, – схватил незнакомец мою ладонь и лизнул тыльную сторону руки, вызвав у меня ужасную дрожь. Да, я неимоверно боялась этого аттурианца, хоть и видела впервые, будто он хуже любой напасти и смерти вместе взятых. Это, видимо, почувствовал и смуглый, заурчав и взглянув на меня. – Может, отдашь её мне? – неожиданно влоб заявил бурый, обращаясь к Хулт’аху, на что тот задумчиво прищурился, переводя взор то на меня, то на собрата.
- Ты знаешь, я только хотел от неё избавиться, – изрёк смуглый, и я почувствовала, как моё тело содрогнулось от непреодолимого страха, накрывшего в одночасье с головой, обдав ледяным холодом до самых кончиков валар. Только не ему, слышишь, только не ему!!! Лучше я сдохну, чем окажусь в лапах этого самца, от которого так и прёт похотью.
- Хулт’ах! – внезапно позвала я его умоляющим голосом, осторожно коснувшись локтя. Тот аж выпучил глаза, услышав своё имя из моих уст. Но страх так и сочился из меня, блестя капельками слёз в глазах. Я отрицательно качнула головой, уже крепко сжимая сильную руку аттурианца в своей ладони, почти впиваясь ногтями в шершавую кожу.
- Так что? Отдашь или продашь её мне? – снова задал вопрос бурый, пожирая меня своим хитрым взглядом.