- Ты сильно не налегай на этот напиток, – внезапно предупредил Хирон, заметив, что я уже наполовину опустошила сосуд, почти заканчивая трапезу.
- А что это? – оторвалась я от напитка и посмотрела на лекаря.
- К’нтлип, разбавленный водой, – объяснил тот и издал короткий смешок, дёрнув верхней жвалой.
- Хочешь сказать, что я скоро опьянею? – насмешливо спросила я и хмыкнула, тотчас почувствовав головокружение, придавшее телу лёгкость. – По-моему, в целях безопасности не надо было мне давать это, – адресовала я своё высказывание смуглому и весело хихикнула, заметив, как напряглись его мышцы. Всё, меня развезло. Никогда в жизни не напивалась. А тут с голодухи выхлебала уже целый сосуд. Да и плевать. Главное, поела. Вот теперь-то я готова потрепать нервы своему Шикло. Лёгкая ехидная ухмылка тронула мои губы, когда я поставила пустой сосуд на стол и довольно потянулась всем телом, ощущая сытость.
- Пошли, Квей, – сухо скомандовал Страж, вставая с места.
- Как прикажешь, Смуглёныш, – проворковала я, гаденько ухмыльнувшись, вызвав у Хирона новый приступ смеха, который он всеми силами старался сдержать, заметив убийственный взгляд собрата, еле-еле сохраняющего зазин, то сжимая, то разжимая кулаки.
В конечном счёте, не выдержав, смуглый бесцеремонно водрузил меня к себе на плечо и, что-то буркнув лекарю, куда-то понёс прочь. В этот момент мне было так хорошо: голову наполняло дурманом, тело лёгкостью, а самой было просто начхать на то, что происходит вокруг. Безумно хотелось сделать какую-нибудь пакость, особенно наглой аттурианской морде, что продолжала, молча, нести меня на себе. Правда мой настрой изменился в другую сторону, стоило заметить, как при ходьбе каждая мышца спины аттурианца изгибается, приковывая взгляд. Я даже немного протрезвела, тряхнув головой, дабы отогнать такие ужасно нелепые и глупые мысли. Но глаза снова и снова натыкались на эти извивающиеся под смуглой кожей мускулы, в некоторых местах исполосованные шрамами. Пальцы сами потянулись к светлым полосочкам и коснулись слегка шершавой, горячей кожи, от чего аттурианец вздрогнул, недовольно заурчав. А мне было всё равно. Я один за другим ощупывала шрамики, очерчивала ноготками коричневые пятнышки. Опять происки Сезона, как пить дать. Но против природы не попру даже я. Хотя в мыслях выявилась одна здравая, напоминая о том, кем является эта морда. После чего я со злостью вонзила ногти ему в кожу, проводя вверх и оставляя зелёные бороздки. Гневно взревев, Страж скинул меня с плеча, от чего я со всего размаху ударилась головой об стену, взвизгнув от боли и схватившись за ушибленное место.
- Вот же бпе! – пропищала я, потирая затылок.
- Ты что вытворяешь, глупая яутка? – окрысился Хулт’ах, подойдя вплотную ко мне. Я собиралась снова отвесить какую-нибудь колкость, да только аттурианец больно схватил меня за валары и сделал так, чтобы я встала на колени, задрав голову вверх. Я вновь увидела этот убийственный огонёк в алых глазах, и кончики пальцев похолодели от нахлынувшего страха. Послышался звон металла, и длинный клинок устрашающе блеснул в полумраке. Тогда я поняла, что теперь он настроен серьёзно. Молодец, Эврид. Всё же напросилась, снова найдя на свою пятую точку неприятностей. Но я даже не дрогнула, глядя “палачу” глаза в глаза. Я обещала сама себе, что ни за что не покажу слабость или страх. Я вмиг смирилась с тем, что произойдёт дальше, пока аттурианец медлил, разминая кисть. Увидев, как клинок взлетел вверх, готовясь к атаке, я вытянула шею, ещё больше запрокидывая голову и прикрывая веки. Значит, такова воля Кетану... Но спустя несколько секунд не последовало ни единого движения, лишь тяжёлое дыхание аттурианца разбавляло тишину коридора, а после раздалось его громкое, закладывающее уши, рычание, отразившись эхом от стен, к одной из которых меня припечатали спустя мгновение. Распахнув глаза, я встретилась с разъярённым взглядом смуглого, нервно сглотнув.
- Пошла в отсек, – строго скомандовал он и толкнул к двери, находившейся в двух метрах от нас. Когда Хулт’ах открыл её, я просто влетела в помещение, мигом оказавшись на своей кушетке, испуганно глядя на аттурианца. Вот и вся моя смелость, блин. Не покажу страха... А что делать, если этот страх неконтролируем в присутствии такого властного хищника, который одним лишь взором заставляет сердце замереть на месте. Я даже Но-Кхана в начале нашего “интересного” путешествия с уманами не боялась так. Злюсь на себя за то, что всё равно слаба и уступаю смуглому в превосходстве.
- Тебе стоит напомнить правила поведения, или сама вспомнишь? – заговорил аттурианец утробным голосом, вызывая нервную дрожь.
- Н-нет, – к’жит! Я начала уже заикаться.
Сделав глубокий вздох, словно успокаиваясь, Хулт’ах снова взглянул на меня и что-то пробурчал нечленораздельное. Видимо, ругается. Ничего не сказав, он снял с себя ожерелье и кинул на кровать, а затем скрылся в душевой. А меня сразу заинтересовала брошенная хищником безделушка. И я опять приобрела бывалую смелость, стоило уйти с поля зрения Смуглёнышу. Наклонив в любопытстве голову набок, я пристально рассматривала украшение. Но мои пальцы аж закололи, до умопомрачения желая коснуться меха. Я даже не сообразила, как оказалась на кровати самца и взяла в руки ожерелье. Да, тёмно-коричневый мех, как я и ожидала, оказался очень приятен на ощупь. Я наслаждалась его мягкостью, прислонив к щекам, чтобы вдоволь понежиться об этот клочок меха, но в следующее мгновение в ноздри ударил притягательный, дурманящий запах аттурианца, сохранившийся на этом украшении. Я ощутила, как тёплый трепет прокатился по телу, учащая сердцебиение и дыхание. Помутнение рассудка удивило и насторожило, но этот мускусный аромат самца манил и чуть ли не вызывал тихие стоны. Внизу живота мгновенно заныло, какое-то томительное желание разлилось там горячей волной. Вот такого я не ожидала от самой себя. Но была просто не в силах устоять и продолжала вдыхать приятный запах аттурианца, подкатывая глаза от некого удовольствия.
И как же я до усрачки испугалась, когда Смуглёныш вышел из душевой, увидев меня с ожерельем в руках, преспокойно сидящую на его ложе. От его гневного рыка у меня затряслись поджилки. Сжавшись в комок, продолжая держать украшение в руках, я не отрывала испуганного взора от аттурианца, который стоял напротив, сжимая кулаки и тяжело дыша от злости.
Я думала, что он сейчас взорвётся, начнёт отчитывать меня и орать, а там может и разок огреет по черепушке, но через мгновение смуглый изменился, стоило ему сделать более глубокий вдох. Прикрыв глаза, он на секунду перестал дышать, я даже заметила мелкую дрожь, прошедшуюся по его мускулистому и такому, к’жит подери, соблазнительному телу. Рьет! Этот Сезон... А затем самец распахнул веки, и в его багровых глазах промелькнул подозрительный огонёк, некая искорка, прошедшая по моему позвоночнику, стоило встретиться нашим взглядам.
Я могла поклясться, что буря эмоций внутри, распирающая всё естество, коснулась и аттурианца, приведя его в полное ошеломление и растерянность. Так как он глядел на меня и не знал, что сказать или что-либо сделать. А мускусный аромат, исходящий от него, вскружил голову, вызывая эйфорию и приятную тянущую тяжесть внизу живота. Я еле сдержалась, чтобы не подняться и подойти к нему вплотную. Спустя миг смуглый тряхнул валарами, словно отгоняя наваждение, и, снова рассвирепев, резко отобрал ожерелье.
- Вали в душ! – зарычал аттурианец, указывая когтем на дверь, опять еле сдерживая ярость.
- Но я ведь... – хотела я было возразить, как когтистая лапа нагло схватила моё запястье, а уже через мгновение Хулт’ах бесцеремонно запихнул меня в душевую и с грохотом захлопнул дверь, оставив меня в недоумении от его реакции.
- Вот же к’житова самка! – рычал смуглый, выйдя из отсека и направившись опрокинуть бокальчик к’нтлипа, дабы успокоить нервишки. То, когда он, выйдя из душа, увидел мерзавку на его кровати с его же ожерельем в руках, было ничто, по сравнению с тем, что пришлось ему испытать, стоило ощутить странный, сводящий с ума, сладкий и манящий аромат самки. Видят Боги, аттури даже покрылся мурашками, когда приятный разряд прошёлся по телу. Это однозначно был аромат её возбуждения, в этом самец не сомневался, но чтобы настолько сильный, ударяющий в голову, не хуже алкоголя, затуманивающий рассудок и подчиняющий. Такого запаха он не ощущал ни от одной аттурианки, яутки, которых не мало встречал на своём жизненном пути, а уманках он вообще молчит. – Надо с ней быть на стороже, – подвёл итоги Хулт’ах и зашёл в обширное помещение, служившее местом отдыха для аттурианцев.