При нем не было листов и красок, он был в халате и какой-то другой.
-Ты обманул меня?
-Я здесь ни при чем ты сама себя обманула. В белой ты бы смотрелась милой девочкой. Мне бы это подошло. Но я был уверен, что ты сделаешь с точностью наоборот. Здесь, моя милая Шери, ты будешь смотреться сексуально.
Вот так я загнала себя в ловушку.
-Тебе уже семнадцать. Ты такая взрослая. И я бы хотел несколько углубить наши отношения до замужества. В любом случае, но ты окажешься в спальне со мной. Так почему бы не сейчас. Я итак давно ждал. Знаю, любимый папочка берег тебя, отваживал всех, кто проявлял интерес. Я немало поспособствовать в этом. В конце концов ты благородный кровей.
-Значит подождешь еще, раз моя кровь столь благородна. Рисуй уже. Я спать хочу.-надежда бессмысленна, но я держусь ее, словно утопающий за соломинку.
-Вредная девчонка. – он отходит от двери и идет в мою сторону, чуть пошатываясь.-Но тем слаще будет сбить с тебя спесь и выебать. Ты же еще целка? Бережёшь себя для муженька?-похабно скалится и развязывает халат.-Конечно бережёшь. А как иначе. Я пристально слежу. Я мог бы потерпеть еще месяц, но никто не потребует у меня консумацию. Времена не те. Но я, как человек старых взглядов, все же желаю быть первым. Твои родители мне это обещали, между прочим.- он уже очень близко, и я начинаю движение назад.-И не нужно удивляться. Это тебе сказали лишь в пятнадцать. Но сговорились за меня, как только стало ясно, что ты пустышка. Так что только твоя целка и есть в тебе ценное.
Я понимаю, что он пьян. Я понимаю, что он просто хотел выманить меня с семейного крыла. Незнакомые и бранные слова режут уши, но общий смысл мне понятен. Я прижимаюсь к стене, ведь мне некуда отступать. И я знаю, что эта ловушка захлопнется. Только во мне нет смирения.
-Но ты то такая же пустышка, как и я!
-Я сын лорда острова, Шеридан. И у моего отца трое законных детей, ни считая десятка бастардов. А у твоего только ты и осталась. Надеялись на Вирку, но та слабенькой на передок и голову оказалась.
Спасает меня голос Алека. Он приближается к двери, с кем-то разговаривает. Слышит его и Джон. Весь алкогольный дурман слетает с него в момент, а глаза ищут спасения. Я не знаю, что будет двум Сольеж, если их застукают в комнате присутствующего гостя. Я почему-то уверена, что по закону подлости они идут именно сюда. Нужно просто спрятаться, пока он не уйдёт. Пусть даже до утра. Или на неделю. Кровать или шкаф? Пока я размышляю, Джон вылетает за дверь. Пьяный дурак. Но может это мне во спасение. Вряд ли он подумал про меня. Но сейчас, когда его поймают, а его поймают несомненно, ведь это прямой коридор, поведут к дяде, а я быстро смоюсь. Но пока что лучше под кровать. Она ближе к двери.
Кузена ловят, в чем я не сомневалась. Из своего укрытия я слышу возню за дверями, которые неплотно закрылись после его бегства. И вздыхаю с облегчением, когда его визгливый голос удаляется, упрашивая о молчании. Я спасена! Хочу покинуть укрытие, но дверь снова открывается и закрывается. Теперь уже плотно, отсекая мне путь к спасению.
-Лучше выйди сама.- голос до мурашек пугает меня, но я продолжаю лежать.- Или сам? Кто его знает, может и до вас прогресс дошёл.-даже дышать перестала.-Ну хорошо. Можем сделать так: выйдешь ко мне без помощи, никому не скажу, а заставишь искать- разбужу весь дом.
Выбора у меня нет. Я вздыхаю и выползаю из- под кровати. Мне стыдно поднять глаза, хотя моей вины здесь нет. Но я никому и ничего не собираюсь объяснять, ведь выполнила его требование и вышла сама.
-Рыжая девочка- пустышка?-удивленно произносит он спустя долгое время, пока я топчусь на месте.-Ронон сказал, что ты уже давно умерла.-он делает долгую паузу, но я продолжаю молчать.- Уверен, что именно так и сказал. Любопытно.- тянет он последнее слово.
Это его «любопытно» звучит так же, как и то в первый раз. Тогда он понюхал меня. А сейчас что станет делать?
-Подойдешь ко мне?- он спрашивает, а не приказывает. И мне не трудно исполнить просьбу, раз он не выдал меня.-Кажется, что ничего не изменилось. – он вновь проводит носом, аккуратно притягивает к себе за плечи, как только я оказываюсь рядом с ним.-Папочка берег свою кровиночку от дружбы со злым жнецом?
Второй раз меня называют пустышкой и второй раз говорят, что папа меня ограждал от других парней. Мне понятна родительская опека, но он мог бы объяснить, и я бы поняла. А так чувствую себя обманутой.
-Я не понимаю.-может хоть он что-то скажет, хотя находиться настолько близко к нему не хочется. Он живое напоминание о потерянной друге. О двух даже.
-Конечно не понимаешь. Я бы расстроился, если бы ты понимала. Что ты тут делала с этим? Хотя….можешь не говорить. Судя по твоему виду вы явно не в куклы играли.
Я чувствую, как кровь приливает к щекам от явного намёка. Но все еще не собираюсь оправдываться.
-Я пойду?
-Иди. -убирает он руки с плеч, но хотя бы не отбирает их о штаны, и уходит в ванную, а я убегаю к себе.
Закрыв дверь, я пытаюсь отдышаться. Так много информации, которую нужно упорядочить. Но все это подождёт. Самое главное, что есть лазейка, как избавиться от Джона. Раз ему так дорога моя девственность, стоит поскорее избавиться от нее. Я не могу отказаться от брака с этим козлом, но он может отказаться от меня. Осталось чуть больше месяца, чтоб найти того, кто опередит кузена. Но кто? Судя по всему, не зря у меня не было ни одного ухажёра все это время. И если в четырнадцать мне было все равно, то в семнадцать я уже слегка закомплексовала. Все те девушки, что жили здесь, сплетничали, они давно познали мужчину. Они успели влюбится по нескольку раз и пережить боль расставания. Но только не я. Не считая того единственного раза, о котором я не стану вспоминать, меня даже никто не целовал по-настоящему, и я никого не желала целовать в ответ. И пусть все это были мелочи, но ощущение появилось, будто я была лишена чего-то важного, так необходимого мне для взросления.
Чуть больше месяца. Я придумаю что-нибудь. Я справлюсь.