Взгляд, который Каро бросила на Мадлен, явно намекал на разницу в их положении на социальной лестнице.
— Я недолюбливаю Солфордов, но, по-моему, бессовестно показывать свету эту мадмуазель после того, как вы объявили обществу, что ваш союз с леди Мадлен основывается на любви.
— Вы же знаете, как устроен свет, — сказал он, стараясь придать голосу скучающие интонации. — Леди Мадлен не может посещать подобные мероприятия, а у меня нет желания отказываться от развлечений.
— Вы ни капли не изменились, да? — Каро усмехнулась. — Снова на коне и делаете, что хотите. Если бы я решила, что вы способны измениться, возможно, я смогла бы простить вас. Но вы такой же эгоист, как и десять лет назад.
Он не стал оправдываться: это было чревато раскрытием тайны Мадлен.
— Я искренне прошу прощения за то, что тогда так поступил, — сказал он, перейдя от нападения к защите. — Но я не могу изменить того, что сделано, как не могу изменить и последствий. Теперь прошу меня простить, я должен отвезти мадам Герье домой.
Мадлен тихонько стояла рядом. Образ куртизанки предполагал, что с ней не станут говорить, но она была слишком горда, чтобы это признать и удалиться. Мельком взглянув на нее, Фергюсон удивился, увидев на ее лице смешанное выражение сочувствия и негодования. Это, по-видимому, должно было означать, что она не считает Фергюсона подонком, каким его пытаются выставить, но в то же время сочувствует неудачливой сопернице, несмотря на все неприятности, которые та ей доставила.
Каро тоже заметила эту борьбу эмоций.
— Не смей меня жалеть, несчастная шлюха! — прошипела она. — Скоро он вышвырнет тебя на улицу, и тебе придется раздвигать ноги перед всеми желающими, пока не найдешь нового покровителя.
— Именно так вы поступили, когда он вас оставил, миледи? — спросила Мадлен, и ее французский акцент прозвучал невероятно резко.
В иных обстоятельствах она ни за что не позволила бы себе ничего подобного, но в роли Маргариты могла не отказывать себе в удовольствии говорить без обиняков.
Фергюсон выругался про себя, когда увидел, что Каро покраснела от злости.
— Дамы, сейчас не время и не место для перепалки!
Бальный зал был наполовину пуст, однако нашлось бы достаточно охотников выслушать доводы каждой из них. Последнее, чего хотелось Фергюсону, — это чтобы чье-либо внимание было обращено на Мадлен дольше, чем требовалось для рассматривания ее костюма.
— Вряд ли мне еще когда-нибудь случится беседовать с вашей шлюхой, дорогой Фергюсон, поэтому у меня больше не будет шанса предупредить глупышку о том, какое разочарование ее ждет, если она думает, что останется вашей любовницей навсегда.
Мадлен тряхнула головой, как настоящая француженка, испытывающая досаду.
— Монсеньер, мы можем уйти прямо сейчас? У нас сегодня не слишком интересная компания.
Подошел Вестбрук, и его серые глаза потемнели, когда он посмотрел на Каро.
— Дорогая, вы хотите, чтобы я попросил герцога уйти? Мне казалось, у него достанет здравого смысла не приближаться к вам.
Она ответила взглядом, в котором читалось замешательство, видно, ее боевой настрой сразу пропал.
— Боюсь, все было наоборот.
— Ты поклялась мне, что не будешь искать с ним встреч, — произнес Вестбрук, и его монотонный голос резко контрастировал с преисполненным ярости взглядом.
Она пожала плечами: жест беспомощности, обнаруживающий уязвимость, скрытую под оболочкой закаленной светской львицы.
— Сожалею, Вестбрук, но я не могу позволить ему наслаждаться жизнью, словно он не имеет никакого отношения к тому, что я потеряла практически все. Это невыносимо — наблюдать, как он развлекается не с одной, а с двумя французскими девчонками…
Она вдруг умолкла, пристально всматриваясь в Мадлен, и Фергюсон, сообразив, о чем она подумала, бессознательно обнял Мадлен, словно желая заслонить ее собой.
— О мой Бог! — выдохнула Каро — Не может быть…
Ее карие глаза широко распахнулись, и Фергюсон почувствовал, что земля уходит из под ног. Каро была последним человеком, которому он доверил бы их тайну. Мадлен тоже поняла, что погибла, и застыла перед Каро как кролик перед удавом.
Фергюсон судорожно искал путь спасения. Успеют ли они добраться до экипажа, прежде чем слух распространится среди гостей? Он обещал Мадлен предпринять все возможное, чтобы остаться в Англии. Но как остановить Каро? Откупиться от нее невозможно: она слишком богата и слишком ненавидит его, чтобы хранить такую тайну.
— Что бы вам ни показалось, заверяю вас, вы ошиблись, — быстро произнес он, стараясь отвлечь внимание Каро от Мадлен.