— Я не верю, что ты войдешь в это упражнение с правильным отношением.
Она подняла подбородок.
— У меня есть много отношений.
Роман вздохнул.
— Если здесь никто…
— Я сделаю это, — предложила Шанна.
Ванда вздрогнула. Жена Романа? Она не сможет признаться в своих ужасных грехах милой благодетельной Шанне Драганешти.
Роман повернулся, чтобы спокойно поговорить со своей женой. Превосходный слух Ванды разбирал большую часть их разговора. У Шанны двухлетний сын и девятинедельная дочь, о которых она должна была заботиться. Наблюдать за Вандой было бы слишком обременительно.
Гнев колотил Ванду. Она не нуждается в чертовой няньке. И она точно не хочет жалости Шанны.
— Забудь об этом! Ты не найдешь ни одного человека, кто бы поручился за меня. Ни у одиного из мужчин здесь нет яиц, чтобы взяться за меня.
— Я сделаю это, — глубокий голос загрохотал в задней части комнаты.
Ванда ахнула. Она узнала этот голос мгновенно, но все же она должна была обернуться, чтобы убедиться, что это действительно он. О, черт, он выглядел лучше, чем когда-либо. Он всегда был высок, но его плечи выглядели шире, чем она помнила. Его густые каштановые волосы поблескивали красными и золотыми бликами. И его глаза… его глаза всегда задерживали ее дыхание. Бледно-ледяные, синие, но им каким-то образом удавалось сверкать теплом.
— Я поручусь за нее, — Фил шел по центральному проходу.
Боже, нет. Она не могла обнажить свою душу Филу. Она многое доверила Грегори, когда он вел ее, но он был как младший брат. Фил никогда не сможет стать как брат.
— Нет! Попросите Йена. Йен сделает это.
Роман нахмурился.
— У Йена и его жены все еще медовый месяц.
Ох, верно. Йен сказал ей, что они уедут на целых три месяца. Будет середина августа, когда он и Тони вернутся.
— Тогда спросите Памелу или Кору Ли.
Роман послал ей сомнительный взгляд.
— Не могу себе представить ни одну из них, управляющими тобой.
Проклятье, с нее хватит этого унижения.
— Никто не может управлять мной! Мне не нужен чертов поручитель.
Роман проигнорировал ее и повернулся к Филу.
— Спасибо, что вызвался добровольцем.
— Я не принимаю его! — крикнула Ванда.
Фил бросил на нее вызывающий взгляд.
— Ты предпочтешь какого-то другого добровольца?
Она сердито посмотрела на него.
— Я сделаю тебя несчастным.
Он выгнул бровь.
— Это еще как?
Она моргнула. Она сделает его несчастным? Как? Она всегда была добра с ним. Она отметила удивленные взгляды среди толпы. Проклятье. Они наслаждались этим.
Роман откашлялся.
— Фил, ты знаешь обязанности, которые приходят с поручительством?
— Да, — ответил он. — Я могу это сделать.
— Очень хорошо, — Роман послал ему благодарную улыбку. — Работа за тобой. Спасибо. Ласло, запиши его.
— Да, сэр, — Ласло зацарапал на своем пергаменте.
— Подожди минуту! — Ванда шла в сторону Фила. — Ты не можешь сделать это. Я никогда не соглашусь с этим.
— Пошли, — он мотнул головой в сторону двери, потом пошел по проходу и вышел из комнаты.
У Ванды отвисла челюсть. Какого черта он делает, приказывая ей? Хотя она должна признать, его задница выглядела очень аппетитно. Она огляделась и заметила других вампиров, с любопытством наблюдавших за ней. Ну, может быть, Фил был прав, и они не должны обсуждать этот провал перед аудиторией.
Она прошествовала к двери и увидела его через холл, прислонившегося к стене со сложенными руками. Для смертного у него всегда были довольно большие бицепсы.
— Это ошибка. Ты смертный. Ты не сможешь справиться с вампиром.
— Я заставил тебя выйти из комнаты, не так ли?
Ее гнев вспыхнул.
— Только потому, что я не хотела смущать тебя перед всеми в то время, как надеру тебе задницу!
Уголки его губ поднялись вверх.
— Попробуй.
Она подошла ближе к нему.
— Я ем смертных, как ты завтрак.
Его улыбка увеличилась.
— Счастливчик.
Она отступила назад, пыхтя от раздражения.
— Фил, это безумие! Ты не можешь просто… заставить меня силой.
Что-то горячее вспыхнуло в его глазах. Его взгляд прошелся вниз по ее ногам, а затем обратно к ее лицу.
— Милая, не будет никакой необходимости в силе.
Она с трудом сглотнула. Неужели он думает, что сможет соблазнить ее? Конечно, она флиртовала с ним в прошлом, но это было не более, чем безобидное развлечение. Она не могла на самом деле сблизиться с Филом. Она не могла открыть гроб с ее ужасами. Черт, она не откроет эту дверь даже для себя.