Время от времени кошусь на его ширинку. Я всё жду, когда он снимет брюки, хочу наконец-то увидеть моего любимого зверя, который порой так безжалостно долбит меня, что я буквально готова умереть от неземного кайфа.
Но мой юный господин не торопится снимать брюки и освобождать своего змея, у него, как всегда, свои идеи на дальнейшее развитие событий.
– Ты плохо стараешься, должна быть наказана, – криво улыбается он.
– В смысле плохо стараюсь? – Обижено возмущаюсь я, не понимая сразу, что это наглое высказывание, всего лишь часть его игры.
– Рабыня не должна спорить с господином! – прикрикивает он, – Если я сказал, что плохо стараешься – то значит так оно и есть! А ты должна извиниться и безропотно принять наказание!
По его огоньком в глазах я понимаю, что у меня собственно в этой ситуации нет никакого выбора, только принять правила игры.
Он встаёт с кровати и быстро укладывает меня на своё место. Старое изделие постсоветских времен глухо скрипит подо мной. Постель в этом доме, мягко сказать, более чем неудобная. Но даже на такой лежанке я готова спать, лишь бы рядом лежал Александр и крепко обнимал меня.
Но судя по всему, интерьер этого дома не предназначен для комфортного времяпрепровождения. Это реально какая-то БДСМ-обитель. Даже эта старая кровать – словно её специально подбирали для этого места, совпадения быть не может...
Ложись на живот и вытяни руки вперёд. Я быстро выполняю его поручение и ожидаю, что он будет снова связывать меня руки.
Но в этот раз он почему-то не спешит делать это, и к моему удивлению, вместо этого раздвигает мои ягодицы и ляжки, по-хозяйски ощупывает их.
Повернув голову краем глаза наблюдаю, что он делает. Любимый с интересом рассматривает моё тело, затем демонстративно начинает расстегивать ремень. У меня замирает сердце, неужели сейчас он навалится на меня сзади и начнёт трахать? От этой мысли пробегает дрожь.
Но к моему ужасу, Александр вовсе не собирается снимать штаны. Он достает ремень и показывает его мне. От страха моментально темнеет в глазах.
– Уж не задумал ли ты меня выпороть? – С ужасом произношу я.
– Ну я же сказал, что ты должна быть наказана, – улыбается он, – Мне придётся это сделать.
Меня охватывает дикий страх. Не знаю почему, но ремень у меня вызывает самые жуткие ассоциации. Возможно потому, что меня в детстве сильно строго наказывали. Каждый раз, когда я косячила, папа порол меня ремнём. Я даже помню не только ту боль, но и поселившейся в моём теле ужас…
– Сашенька, ты с ума сошёл? Не делай этого, – я начинаю вставать с кровати и прячу заготовленную для порки цель.
– Ляг на место! – Грозно рычит он.
– Саша, давай поговорим, то что ты делаешь – это неправильно! Я всё понимаю, игры, унижение, и прочее – но порка ремнём переходит уже все границы! Я в конце-концов взрослая женщина, и мой организм не приспособлен к таким стрессом! – начинаю повышать голос, чтобы убедить его остановиться.
– Ляг на место! – снова тяжелый голос, а его взгляд настолько сильно пронзает в этот момент, что становится жутко.
Я в нерешительности опускаюсь на кровать и тупо смотрю на него.
– Оля, мы с тобой договорились, я приказываю – ты выполняешь, всё просто. Что непонятного? – устало спрашивает он.
– Всё понятно, просто мне не нравится то, что ты задумал! Меня с далёкого детства не пороли, и я точно знаю, что мне не понравится это!
– Милая, не упрямься, с тобой не произойдёт ничего плохого, это часть воспитательного процесса, часть нашей игры и часть нашей жизни. Рано или поздно тебе придётся принять это, поэтому давай без истерик – просто прими нужную позу и попробуй расслабиться. – сдержанно и деликатно говорит Александр.
Да уж. Ему хорошо говорить “успокойся и расслабься”, не его же будут пороть! Чёрт, не понимаю я эту молодёжь! В душе всё переворачивается от злости, какого лешего ему вообще это надо? Почему он постоянно хочет, то шлёпнуть меня ладошкой, то выдать пощёчину?
И если к этому я ещё могу привыкнуть – то ремень уже переходит границы дозволенного! Пожалуй, пора остановить его и объяснить, что я не могу выполнять абсолютно все его требования.
– Оля, ну почему ты такая капризная? Когда же ты поймёшь – всё что я делаю – это для твоего же блага? – Он обречённо садится на кровать и смотрит в сторону.